Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице

В том же году с пародии на «Синюю птицу» началась жизнь «Летучей мыши», задуманной как «интимный клуб» для актерской братии. Прежде чем приземлиться в Большом Гнездниковском, «Летучая мышь» побывала в доме Перцова на Пречистенской набережной и в Милютинском переулке.

Кабаре превратилось в место сбора московской актерской богемы, куда приходили, чтобы повеселиться и отдохнуть многие видные представители русской культуры. Здесь можно было увидеть Сергея Рахманинова, играющего собачий вальс на рояле, Федора Шаляпина, распевающего сатирические куплеты, Константина Станиславского, отплясывающего канкан вместе с Ольгой Книппер-Чеховой. Станиславский назвал «Летучую мышь» отростком МХТ в области пародии и шутки. Он с удовольствием принимал участие в капустниках, изображая дрессировщика на арене цирка, артистов которого играли Качалов, Москвин и другие актеры Художественного театра: «В качестве conferencier на этих капустниках впервые выступил и блеснул талантом наш артист Н. Ф. Балиев. Его неистощимое веселье, находчивость, остроумие – и в самой сути, и в форме сценической подачи своих шуток, смелость, часто доходившая до дерзости, умение держать аудиторию в своих руках, чувство меры, уменье балансировать на границе дерзкого и веселого, оскорбительного и шутливого, уменье вовремя остановиться и дать шутке совсем иное, добродушное направление, – все это делало из него интересную артистическую фигуру нового у нас жанра. Большую роль в этих выступлениях Н. Ф. Балиева играл скрывавшийся за кулисами Н. Л. Тарасов, автор многих чрезвычайно талантливых шуток и номеров, один из пайщиков, позднее – член дирекции театра, незаменимый наш друг…»

Сбоку сцены стоял огромный бутафорский телефон, который то и дело звонил. Балиев подходил. По вопросам и ответам телефонирующего зрители узнавали, в чем дело и ради какой остро́ты прибегали к помощи аппарата. Вот, например: один из капустников совпал с выборами председателя в Государственную думу, и Москва жадно ждала известий. Бутафорский телефон неимоверных размеров зазвонил. Н. Ф. Балиев подошел и поднес к уху трубку: «”Откуда говорят? Из Петербурга? Из Государственной думы?” – Балиев заволновался и обратился к публике с просьбой: “Тише, тише, господа, плохо слышно”.

Театр замер. “Кто говорит?” Вся фигура Балиева вдруг превратилась в подобострастную. Он стал низко кланяться тому, кто говорил с ним по телефону.

“Здравствуйте! Очень счастлив… Спасибо, что позвонили…” Потом, после паузы, он продолжал: “Да, да… капустник… очень весело… много народу… полный, полный сбор…”

Новая пауза; потом он довольно решительно говорит: “Нет!” Новая пауза. Балиев заволновался: “Нет, уверяю вас, нет, нет, нет…”

После каждой новой паузы он все нервнее, все порывистее, все взволнованнее и решительнее отнекивался. По-видимому, кто-то сильно напирал с какой-то просьбой. Ему пришлось даже, ради усиления отказа, отрицательно качать головой и отмахиваться руками и в конце концов твердо и почти резко оборвать разговор: “Извините, не могу, никак не могу”.

Тут он с раздражением повесил трубку и быстрыми шагами с недовольным лицом пошел за кулисы, на ходу бросив в публику фразу: “Н… (он назвал имя одного из политических деятелей, добивавшегося председательского места) спрашивает, не нужен ли на нашем капустнике председатель”».

Популярность культовой «Летучей мыши» была фантастической, многие стремились сюда, но кабаре-то было для своих, то есть только для актеров. Самоубийство в 1910 году мецената Тарасова – «изящного юноши с бархатными глазами на красивом матовом лице» – вынудило кабаре превратиться из интимного клуба со столиками в коммерческий театр миниатюр, куда продают билеты. Отныне каждый вечер в театре сидели зрители, свободных мест нет. Пародии, штуки, шаржи театральные и политические, миниатюры по произведениям классиков русской литературы, музыкальные номера, и все это под искрометный конферанс Никиты Балиева, прибегавшего к разным способам разогрева публики. Например, к подсадным уткам, которые разыгрывали маленькое представление в начале спектакля, громко скандаля и выражая свое неудовольствие увиденным. Балиев вмешивался и остроумно комментировал происходящее к удовольствию зрителей. Ну просто праздник каждый день, пир духа.

В «Летучей мыши» начинали свою творческую карьеру многие известные деятели русского театра. Например, Евгений Вахтангов, которому Балиев поручил поставить музыкальную миниатюру «Оловянные солдатики», много лет шедшую на сцене театра и ставшую причиной первого упоминания его фамилии в прессе. Журнал «Рампа и жизнь» в 1911 году отмечал: «”Летучая мышь” открыла свой сезон блестяще… Очень понравилась сказка с куклами и солдатиками, действительно прелестно поставленная новым артистом Художественного театра Вахтанговым».