Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице

Главным проектом Шухова для советской власти стала башня на Шаболовке. Шухов не раз повторял, что мосты, башни, резервуары нужно строить при любой власти, следовательно, рано или поздно возникнет необходимость и в тех, кто их готов спроектировать и построить. Так и вышло. Ум и способности изобретателя понадобились большевикам уже через год после Октябрьского переворота 1917 года, свои инженеры у них были, но мало: Леонид Красин и Глеб Кржижановский. «Для обеспечения надежной и постоянной связи центра республики с западными государствами и окраинами республики поручается Народному комиссариату почт и телеграфов установить в чрезвычайно срочном порядке в г. Москве радиостанцию, оборудованную приборами и машинами, наиболее совершенными и обладающими достаточной мощностью для выполнения указанной задачи», – говорилось в подписанном Лениным постановлении Совета рабочей и крестьянской обороны от 30 июля 1919 года. Согласно постановлению, возведение радиостанции признавалось делом чрезвычайной важности, а все занятые на строительстве считались мобилизованными и не подлежали призыву до его окончания. Все государственные учреждения должны были оказывать максимальное содействие стройке, а ее сотрудники обеспечивались жильем и продуктами. Шухов вместе со всеми получил право на красноармейский паек, что во многом решило проблему питания в семье. В паек входили сахар, хлеб, масло, соль, мука, чай, перец, рыба, а вот дров не было, что внушало большие опасения в преддверии будущих холодов. Доверие Шухову оказали большое, но и ответственностью наделили немалою, ежели что – можно и к стенке поставить, по законам военного времени. Думается, что Шухов это прекрасно осознавал.

Это была не первая радиостанция длинноволнового диапазона в Москве. Еще в 1914 году на Ходынском поле за три месяца соорудили радиостанцию, принявшую первый радиосигнал 7 декабря 1914 года. Причиной появления этой радиостанции послужила Первая мировая война и необходимость иметь оперативную беспроводную радиосвязь с союзниками по Антанте. К тому же боевые действия на Балтийском море повлекли нарушение работы подводных телефонных кабелей, соединявших с Европой. За строительство радиостанции отвечало широко известное до 1917 года «Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов», ведущая российская электротехническая компания, владельца которой – Семена Моисеевича Айзенштейна принято называть пионером отечественной радиотехники. Сокращенно компания называлась РОБТиТ и возвела также передающую радиостанцию в Царском Селе и приемную радиостанцию в Твери – «Тверская радиостанция международных сношений». Ходынская радиостанция также была только передающей, с ее помощью можно было связаться с Парижем и Римом, она прослужила до 1922 года, пока не сгорела.

После 1917 года РОБТиТ у Семена Моисеевича отобрали – национализировали – и присвоили новое название: Государственное объединение радиотехнических заводов (ГОРЗ). Бывший хозяин, пока не унес ноги из Советской России (он умер в Лондоне в 1962 году), в этом самом ГОРЗе еще работал, занимался радиотехникой и привлек к работе Шухова. Дело-то серьезное – сам Ильич поставил задачу создать новую и самую мощную радиостанцию, с помощью которой можно было бы пропагандировать идеи мировой революции, ускоряя таким образом ее наступление. Разработанная радиостанция ГОРЗа полностью оправдывала ожидания вождя мирового пролетариата, обеспечивая постоянную связь и с Дальним Востоком, и с Америкой. Для такого мощного радиопередатчика требовалась и соответствующая антенна, то есть башня огромной высоты – 350 метров. Ее и должен был спроектировать Шухов, причем не одну, а целых три.

Занятно, что в качестве первого места прописки башни выбрали Кремль, но колокольня Ивана Великого и древние соборы создавали естественные помехи для стабильной работы радиостанции и бесперебойной радиосвязи. В поиске наиболее подходящей площадки остановились на захолустной Шаболовке, малоэтажная деревянная и промышленная застройка которой нисколько не препятствовала строительству высокого металлического гиперболоида. Это была территория обширного фруктового сада, принадлежавшего ранее Варваринскому сиротскому приюту, на что указывал пролегающий здесь Варваринский, а позднее Сиротский переулок (ныне улица Шухова).