Разгневанная река

Наконец настал день, на который назначили захват склада у переправы Бинь. Сотни шахтеров из Даокхе возглавили многотысячную демонстрацию. Когда вооруженная палками и копьями огромная толпа, над которой пламенело красное знамя Вьетминя, подошла к воротам склада и потребовала открыть двери, ни один из часовых не осмелился воспротивиться. Посты, расположенные в радиусе около двух километров от склада, даже не подали признаков жизни. На этот раз бойцы отрядов самообороны организовали раздачу риса: люди подходили по очереди к дверям склада и, получив свою долю, удалялись. Раздача риса продолжалась до темноты. Прослышав о дележе, люди приходили за десятки километров, они тянулись отовсюду, точно к живительному источнику. Многие, получив рис, не могли сдержать слез. У некоторых женщин не во что было насыпать рис, тогда они решили дождаться, пока не стемнеет, снять шаровары и использовать их как мешок. Насыпав в эти «мешки» рис, они взваливали их на плечо и несли в темноте домой бесценную ношу. Было уже десять часов, а народ все стекался к складу, освещая факелами дорогу в непроглядной ночной темени…

13

Совещание партийных работников состоялось в начале лета и шло двое суток подряд. От зари до поздней ночи сидели участники совещания — их было человек десять — в небольшом кирпичном доме, построенном на берегу реки, обливаясь потом и непрестанно обмахиваясь веерами. После того как Ле прочел решение ЦК о создании боевых опорных баз, настроение у всех поднялось. Товарищи предложили тут же создать свою опорную базу в районах Иенты и Донгчиеу, а позднее подключить и районы побережья. Зазвучали названия гор, рек, городов, которые не раз уже фигурировали в истории страны, — Фалай, Ванкиеп, Батьданг, Тилинь, Куангиен… Ле считал, что торопиться не следует, нужно прежде всего дождаться решения ЦК, но почти все участники совещания считали вопрос о создании военной базы у них в районе делом решенным и перешли к обсуждению практических вопросов: организация вооруженной пропаганды, усиление демонстраций с целью захвата складов риса, пополнение оружия, создание партизанских отрядов, агитация среди солдат, брошенных на «поддержание порядка», ликвидация очагов контрреволюции и бандитских шаек, создание революционной власти в селах… Сколько было проблем, больших и малых, и решение их должна была обеспечить горстка людей!

Больше половины участников совещания были незнакомы Куен, она видела их впервые. Кое-кто из них, догадывалась она, были старыми партийными работниками. Некоторые совсем недавно бежали из тюрьмы. Мама Куен узнала не сразу. Одна из участниц совещания с первого же заседания проявила к Куен какой-то особый интерес. Куен несколько раз ловила на себе ее взгляд, и, когда их глаза встречались, женщина улыбалась и чуть заметно кивала ей.

После обеда женщина отозвала ее в сад.

— Меня зовут Гай, — сказала она. — Когда Кхак работал в Хайфоне, я была у него связной. Он часто рассказывал мне о вас. Никак не ожидала, что доведется встретиться здесь с вами!

Глаза Гай погрустнели, она отвернулась и стала смотреть на реку.

— До чего быстро летит время! Уже пять лет, как не стало Кхака! Вы, может быть, не знаете, что в Хайфоне у Кхака была любимая женщина, у которой от него растет сын. Бедный Кхак, он так и не узнал, что у него родился сын…

— Когда брат погиб… — запинаясь от смущения, начала Куен, — я ничего об этом не знала… Догадывалась, что у Кхака была любимая… А потом Хьеу вернулся из тюрьмы и рассказал…

— Старый Хьеу из Хынгиен? Он вернулся в родные места? Интересно, где он сейчас!

— Сейчас он живет уже в другом месте. Я иногда встречаюсь с ним.

Куен хотела было рассказать Гай о старике, но потом решила — ни к чему. Она уже выработала в себе привычку к конспирации — не говорить никому ни о чем, если в этом нет необходимости.

— Встретитесь, передайте старику от меня привет. Скажите: от Гай, с которой он сидел в ханойской охранке, он сразу вспомнит.

Гай замолкла и задумалась. Куен хотела расспросить эту женщину подробнее о брате, но не решалась. Неожиданно Гай повернулась к девушке и, взяв ее за руку, ласково сказала:

— Откровенно говоря, мы с вами в какой-то степени родственники. Ведь та женщина приходится мне двоюродной сестрой. Знаете, сыну Кхака уже четыре года.

Услышав это, Куен уже больше не смогла сдерживаться, слезы хлынули у нее из глаз.

До самого полудня проговорили женщины, а когда стали прощаться, Гай напомнила:

— Не забудьте адрес, может быть, придется быть в Хайфоне, загляните к нам. Мальчик очень похож на отца, поэтому, видно, и вас чем-то напоминает.

С совещания Куен возвращалась вместе с Канем: им было по дороге. Они не скрывали друг перед другом радости от встречи и от того, что им пришлось часть пути идти вдвоем. Каня вызывали в партийный комитет Северного Вьетнама, вероятно, ему предстоит поездка во Вьетбак. Почти полдня шагали они рядом по мощенной гравием дороге, с холма на холм, позабыв о жаре и усталости.

— Начальник уезда Мон — хитрая бестия, будь с ним осторожней.