Разгневанные почтальоны

— Нет времени, — отозвался гость. — У меня уйма дел. Главное — побыстрее уехать отсюда.

Комиссар заморгал глазами.

— Что-то случилось за пределами города?

— Комментировать не буду, — произнес Смит.

— Проклятие!

— Не будем гадать, — оборвал его директор «Фолкрофта». — Кто взял на себя ответственность за теракты?

— Лучше спросите, кто не взял, — проворчал комиссар, вытаскивая из портфеля пачку факсов. — «Хезболлах». «Хамас». «Исламский джихад». «Братья-мусульмане». Национальный фронт спасения Ливии. — Он фыркнул. — Наверное, Каддафи сейчас не пользуется расположением фундаменталистов. Группа Абу Нидаля. ПМ.

— ПМ?

— "Посланники Мохаммеда". Затем идут «Орлы Аллаха», «Воины Аллаха», Исламский фронт спасения, «Вооруженная исламская группировка», «Талибан», Национальный фронт освобождения Палестины, а также Исламский фронт АСЛС. Что такое АСЛС, мы не знаем.

— Другими словами, — заключил Харолд В. Смит, — все активные террористические группы заявили о своей ответственности?

— На сей раз можно спокойно сбросить их со счетов.

— Почему же? — резко поинтересовался гость.

— Мы определили, что бомба во время первого взрыва была заложена в почтовый линейный ящик. На осколке явно читалось «Почта США». Последующие взрывы дали такую же картину. Все они произошли на тротуаре, и везде валяются осколки, окрашенные в оливковый цвет.

Смит сразу же уловил суть дела.

— Линейные ящики недоступны для публики. С другой стороны, практически невозможно организовать дело так, чтобы бомбы в посылках взорвались практически одновременно именно в линейных ящиках, не попав в руки почтовиков или адресатов. Наверное, мы имеем дело с почтовым служащим.

— Совершенно верно. Какой-нибудь почтальон «пошел на почту».

— Но подобная теория не учитывает психологии почтовых служащих, — заметил Смит.

— Почему?

— Почтовые служащие всегда направляют свой гнев на начальников или сослуживцев, а не на публику.

— Несколько лет назад в Бостоне произошел такой инцидент. Рассерженный почтальон взял «АК-47», угнал легкий самолет и на бреющем полете, стреляя наудачу, атаковал почтовое отделение.

— Совершенно верно, — подтвердил глава КЮРЕ. — Он обстрелял учреждение, где работал.

— И все вокруг, что под руку попалось, — возразил комиссар.

— Наверное, у вас есть имена почтовых служащих, которые имели доступ к уничтоженным ящикам?

— Нам их не дали.

— Почему?

— Почтмейстер не отвечает на мои звонки. Говорит, что этот вопрос в компетенции федеральных властей. Может быть, у ФБР есть протекция в почтовом ведомстве?

— Попробую вам помочь, — сказал Смит, забирая свой портфель и устремляясь к двери.

— А как же совещание?

— Я уже все узнал, — захлопывая дверь, откликнулся директор «Фолкрофта».

* * *

Через десять минут появился начальник порта. Он тут же сел, с радостью приняв предложенную ему чашку черного кофе. Затем раздался стук в дверь.

— Кто там? — спросил комиссар полиции.

— ФБР.

— Смит?

— Нет, Роуленд.

Комиссар впустил агента со словами:

— А Смит сообщил мне, что вы не придете.

— Смит?

— Ну да, агент Смит. Вы что, его не знаете?

— Представляете, сколько Смитов работает в Бюро? Как он выглядит?

— Он, — комиссар нахмурился, — седой.

— Таких много.

— Ему за шестьдесят. Серый костюм-тройка. Серые глаза. Пенсне. Седые волосы. И тонкий как жердь.

Во взгляде специального агента Роуленда отразилось недоумение.

— Он не похож на тех Смитов, которых я знаю. Вы уверены, что он из Бюро?

— По крайней мере он так представился.

— Представился. А как же его удостоверение?

Комиссар нью-йоркской полиции побледнел.

— Я... он не показывал удостоверения.

— Вы не спросили у него удостоверения?!

— Мне и в голову не пришло. Боже мой, наверное...

— Он журналист.

— Боже мой, если пресса проникла в Белую комнату, я буду выглядеть полным идиотом!

— Давайте лучше рассмотрим возникшие проблемы, — решительно заявил спецагент ФБР Роуленд.

Комиссар нью-йоркской полиции тяжело опустился в кресло. Лицо его сейчас напоминало пень — ровную поверхность с расходящимися концентрическими кругами.

Глава 6

Когда «летающий кран» приземлился на летном поле Осаки, пилот вылез из кабины и, вытащив ноги, бросился на мастера Синанджу.

— Не надо! — крикнул ему по-английски Римо.

— Слишком поздно, — сказал Чиун, делая шаг вперед. — Он бросил мне вызов.

— Видно, я разговариваю с идиотом, — хмыкнул Римо.

Японец попытался ударить корейца в грудь, но мастер Синанджу, перехватив его руки, развел их в стороны, а затем резко свел вместе. Пилот как бы хлопнул в ладоши.

И тотчас, раскрыв рот, застыл на месте, сжимая в руках обломки ножа. На лице его читалось неподдельное изумление.

— Знаешь, — произнес Римо, — летчик не виноват. Они ведь все повесят на него.

— Ну так пусть сделает харакири! Меня это не волнует. Его смерть ничто по сравнению с той болью, которую причинили моей августейшей персоне.

Мастера Синанджу нашли такси с красным огоньком, означавшим, что машина свободна, и Чиун вступил в оживленную беседу с водителем.

— Что он говорит? — спросил Римо.

— Говорит, что в такое время аэропорт закрыт. А я утверждаю, что для нас его откроют.

— Папочка, нас ведь там ждут!

— Ну и хорошо.