Разгневанные почтальоны

– Да ну? И что же он говорит?

– Он называет другого евреем.

– Типа в черном?

– Да, хасида. Он ругает его за то, что тот еврей.

– Ну, так он и есть еврей, разве нет?

– Нет, но в его устах это звучит как ругательство, а не комплимент.

– По-моему тот рыжий парень не похож на араба.

– Не похож. Он египтянин с примесью крови крестоносцев.

– Ну, он нам не интересен. К тому же он ниоткуда не прилетал.

Глаза Чиуна сузились, но странная пара уже исчезла в дверях.

Вскоре объявили новый рейс на Оклахома-Сити. Римо с тоской заметил, что стюардесса из первого класса теперь обслуживает их салон.

– У меня есть сообщение от японского туриста из первого класса, – промурлыкала она, обращаясь сразу к обоим мастерам Синанджу.

– И слышать не хочу, – буркнул Чиун.

– Вам он передал: «Домо аригато».

– Что значит «спасибо», – перевел кореец.

– А вам просил передать... – Стюардесса понизила голос и прошептала какое-то слово.

– Что? Он так и сказал? Мне?

– Полегче, Чиун. Остынь. Ну в чем дело?

– Он меня оскорбил!

– Оскорбил так оскорбил. Успокойся. Главное – спокойно прилететь в Оклахома-Сити. Быть арестованным по обвинению в убийстве мне не улыбается.

– Хорошо. Но только потому, что этого требуют дела Императора, я готов терпеть подобное унижение.

Спустя некоторое время Римо повернулся к мастеру Синанджу:

– Ну ладно. Так что же все-таки он сказал?

Чиун с отвращением отвернулся.

– Это самое тяжкое оскорбление для японца. Я удивлен, что ёкабаре посмел мне его высказать.

– Ну и что оно значит?

– Достопочтенный.

Римо недоуменно захлопал глазами.

– По-моему, это комплимент.

– Нет. В устах японца подобное слово звучит саркастически и оскорбительно.

Римо пожал плечами.

– Тебе виднее.

– Ты не понимаешь склада ума японцев, Римо. Они все время мучаются от того, что им никогда не стать корейцами. Это их раздражает.

– Просто кошмар какой-то, – сухо заметил ученик.

Чиун кивнул.

– На обратном пути я ему отплачу.

– Послушай, ты и так поступил плохо, когда засунул пленку ему в глотку. Оставь ты беднягу в покое!

– Я оскорблю его еще сильнее, – не унимался учитель.

– Как же?

Старик разразился японской фразой, в которой Римо не понял ни слова.

– И что же это значит?

– У твоей матери торчит пупок. Для японца звучит очень обидно.

Римо с трудом подавил улыбку.

– Что ж, давай, если хочешь. Будем надеяться, что он не «пойдет на почту».

– Я не понимаю, почему «они ходят на почту», не понимаю это их недовольство. Почему почтальоны так поступают, Римо?

– Надеюсь, если мы наконец попадем в почтовое отделение Оклахомы, нам удастся все выяснить.

* * *

На здании почтового отделения Оклахома-Сити до сих пор виднелись трещины после взрыва в 1995 году здания федеральных служб имени Альфреда П. Марра, который произошел всего в нескольких кварталах отсюда. В тот момент когда Римо с Чиуном подъезжали к почтовому отделению, другое такси высадило маленькую блондинку с огромным рюкзаком за плечами. Она устремилась в здание с такой быстротой, как будто за ней кто-то гнался.

– Осторожнее, Римо, она работает на почте.

– Откуда ты знаешь?

– Обрати внимание на ее испуганное лицо, нервозность, беспорядочные жесты. Она явно скоро кого-нибудь или что-нибудь отправит на почту.

– Ты хочешь сказать – «пойдет на почту». Я думаю, она просто спешит, папочка.

Когда они вошли, навстречу им неожиданно выскочила блондинка. С потухшими глазами, по всей видимости, огорченная чем-то.

Зацепившись каблуком за ступеньку, девушка полетела вниз. Римо тотчас поймал бедняжку и с интересом скользнул взглядом по ее лицу.

– Я вас знаю? – спросил он, поставив блондинку на ноги.

Она, тряхнув головой, мигом привела прическу в порядок.

– Нет. Мы с вами никогда раньше не виделись, – смущенно проговорила девушка, избегая смотреть Римо в глаза.

– Мне знаком ваш голос, – сказал Римо.

– Я не местная.

– И мне тоже, – заявил Чиун, задумчиво поглаживая бороденку.

Оба пристально разглядывали худое лицо девушки, копну светлых волос и красные губы. У блондинки были правильной формы нос, золотистый цвет кожи и синие-синие глаза. Таких Римо еще никогда не видел.

– А теперь пустите меня, – сказала она, отстранившись от Римо.

И тут его осенило.

– Тамайо Танака! – воскликнул Римо.

– Кто? – удивилась девушка.

– Перестаньте валять дурака! – огрызнулся Римо. – Я узнаю ваш голос.

– Да, – добавил Чиун. – Вы Тамайо Танака, и вы почему-то стали белой.

– Ш-ш-ш! Ладно, ладно. Вы меня раскусили. Я выполняю секретное задание.

– В Оклахома-Сити? Вы же бостонский репортер.

– Студия послала меня в Нью-Йорк, чтобы освещать серию сегодняшних взрывов, а я связала их со стрельбой в суде. Вот почему я здесь. Я единственный репортер, который освещает обе стороны инцидента.

– А что с вашими глазами? – спросил мастер Синанджу.

– Ничего.

– Они круглые! У Тамайо Танаки должны быть японские глаза.

– Ах да. Только никому не говорите. Так надо. Я втираю гель в уголки глаз, и когда он высыхает, то вытягивает их так, что глаза кажутся круглыми. Но пусть это будет нашим маленьким секретом, хорошо?