Разговор на кухне (СИ)

После того, как Женя бросила Василия Иваныча, мы практически не видели его. До защиты диплома оставалось совсем немного времени, поэтому всё время занимала подготовка к защите. Сразу после окончания института он вообще оборвал всякую связь, полностью уйдя в работу. Правда, мне удалось с ним встретиться пару раз после института. Он сделался ещё более серьёзным, чем прежде, эмоционально выжженным что ли. Но, как правильно говорят, время лечит. Через пять лет Василий Иваныч женился и, надо сказать, женился удачно. Хотя, Наташа, его жена, оказалась серенькой, склонной к полноте женщиной и, честно говоря, неважной хозяйкой, но всё это искупалось профессионализмом в области психологии, которой она зарабатывала на жизнь. У Наташи имелось ещё одно небольшое, но несомненное достоинство, она была младше Василия Иваныча на четыре года. Её ум и профессиональное умение не только вернули к жизни Василия Иваныча, она смогла развить в муже стремление к самореализации, которое проявилось у него в серьёзном изучении экономики и социологии. Деньги он зарабатывал, трудясь по специальности начальником сметно-договорного отдела в небольшой строительной компании, а по вечерам сидел в интернете, занимаясь самообразованием. Поначалу я с лёгким подозрением относился к его наукообразным речам, но со временем прогресс стал очевидным, и его мысли приобрели оттенок оригинальности и некоторую глубину. Из нас троих только Василий Иваныч после окончания института пошёл строго по специальности, в то время как мы с Лёхой, поработав немного сметчиками, начали осваивать смежные области строительства. Лёха зацепился, да так и остался в рекламном отделе одной большой когда-то строительной компании. Время от времени переходя из одной компании в другую, он набирался впечатлений от общения с разнообразными девушками и женщинами, оставляя у них, судя по обилию поздравлений на его день рождения, теплые воспоминания. Я же ушёл в линейное управление, дойдя до должности генерального директора одного некрупного строительного холдинга.

- Лёха, а чего ты сегодня такой мрачный? Целые выходные ты свободен. Завтра к обеду отоспишься, на вечер позовёшь Ленку, она тебя оживит. Покормит, приласкает. В чём твоя проблема? - спросил я, разливая водку из запотевшего графина по хрустальным рюмкам.

Мы уже давно не разливали водку прямо из бутылок. У каждого из нас дома имелся специальный небольшой графин толстого хрусталя, в который мы наливали из замороженной бутылки тягучую, прозрачную как слеза водку. В графине она долго оставалась холодной, сохраняя свое очарование как раз тот промежуток времени, который требовался нам, чтобы выпить на троих пол-литра. Как-то лет пять назад у нас повелось пить исключительно финскую клюквенную, а она особенно хороша замороженная.

- Проблема есть на работе. Пришёл новый начальник, сука такая. Вызывает меня и спрашивает: "Чем, вы, Алексей Игоревич, занимаетесь?" - и хитро так, с прищуром, совсем, знаешь, по-ленински, смотрит на меня. Я ему начинаю рассказывать, так мол и так, а он меня обрывает грубо и говорит: "Это мне всё известно, вы мне о конкретных результатах, достижениях своих расскажите". Нормально да? - Лёха обвёл нас взглядом, как бы ища поддержки. Я сочувственно покивал.

- Надо выпить, - предложил я, усиливая солидарность с Лёхой, и, подняв рюмку, чокнулся с друзьями.

Выпили. Закусили. Помолчали, прислушиваясь к ощущениям. Вообще в последние опять же лет пять к эстетской привычке пить водку из графина, мы приобрели вкус к хорошей закуске. На столе кучно по центру толпились тарелки с сырокопченым мясом, маринованными маслятами, початая банка красной икры с загнутой дугой назад крышкой и ушком-открывашкой на ней, корзинка с хлебом, маслёнка, а на плите сковорода с котлетами, такими вкусными, как только умела делать Женя. Отличный грибной жульен я купил по дороге в одном небольшом семейном ресторанчике, где его превосходно готовили. Я частенько там обедал.

- Нет, но не гад ли этот новый начальничек? - Лёха вернулся к обсуждению темы злого начальника. - Я ему ничего плохого не сделал, а он меня сразу мордой об стол начал возить. Нет, это нормально? - говоря это, Лёха  почему-то пристально смотрел на Василия Иваныча, как будто видел впервые.

Надо сказать, что все наши разговоры за бутылкой имели психологическую составляющую, в том смысле, что каждому из нас требовалось иногда выговориться и даже поплакаться, хотя у Лёхи, в том числе и для этого, имелась Ленка, у Василия Иваныча его жена психологиня. Что касается меня, то я редко испытывал такое желание. Я слушал. Умение слушать являлось моим природным преимуществом, которое позволило мне аккуратно, задвинув более прямолинейных, а иногда и откровенно глупых конкурентов, сесть в директорское кресло и не просто сесть, а хорошо, надёжно в нём устроиться, собрав вокруг себя команду крепких профессионалов.