Разговор с незнакомкой

Улицу нашу — широченный, просторный проспект, заполонила ликующая лавина народа. Что же это за манифестация? Впрочем, гадать не приходится — на импровизированных транспарантах коротенькое и новое, но уже ставшее вечным слово «ГАГАРИН». И вот уже перед глазами длинный кортеж машин, и люди, собравшиеся на нашей улице, видят улыбку Гагарина, которую потом, точно улыбку Джоконды, запомнит весь мир.

Это было 12 апреля… Но я не стану повторяться, мой рассказ о другом — о проспекте, носящем имя человека, давшего крылья моей Родине, давшего крылья Гагарину.

Да, это одна из главных артерий столицы. По ней приезжают к нам главы и видные деятели других государств. На ней встречаем мы своих героев, вернувшихся с далеких космических одиссей.

Давайте проедем по моей улице от начала до конца. А лучше — от конца до начала, потому что в конце ее, на пути со Внуковского аэродрома, мы уже встретили Гагарина.

Итак, в путь! Мы проезжаем мимо красивых, крупнейших в столице магазинов «Лейпциг», «Власта», «Синтетика», «Москва». Минуем корпуса многочисленных научно-исследовательских центров и институтов: физики, химии, геологии, металлургии и многих, многих других. Проносится мимо нас Академия наук СССР, знаменитые «градские» клиники.

Мы проезжаем по праздничному проспекту вечером 7 ноября или 1 мая. Улица в торжественном вечернем наряде. Красоте ее может позавидовать любой район Москвы. Океан света, гирлянды цветов, букеты, причудливые сочетания цветовой иллюминации. Золотятся, сияют современные высотные здания. И совсем золотого, солнечного цвета громадина университета на Ленинских горах, который виден почти из любой точки проспекта. И мне почему-то вдруг из всего этого ослепительного праздника света, красок, музыки хочется уйти на минуту в темноту. Я мысленно сворачиваю на одну из маленьких Донских улочек, примыкающих к проспекту. Только кое-где здесь мерцают крохотные тусклые лампочки да полоски неяркого света, выбивающиеся из зашторенных окон с бумажными крестами на стеклах. Так было в 41-м…

Но и полно на этом. Не надо вспоминать, и повторяться не надо. И снова — солнце! Гигантскими лайнерами проплывают мимо громады двадцатиэтажных домов, ослепительно сверкающих хрустальными оправами фасадов. Мы замедляем ход, чтобы получше рассмотреть их. Но что это? Круто развернувшись, выезжает в переулок с проспекта старинная почтовая карета, запряженная тройкой пегих коней. Свернем-ка и мы за ней. Вновь мы оказались на одной из параллельных проспекту старых улиц. Перед глазами — другой мир. Серебряными куполами подпирает небо красавец Донской собор. Колокольный звон уносится вдаль и ударяется в спины оградивших проспект высотных гигантов. Спешит народ к всенощной. Гикают проносящиеся мимо извозчики. Шествуют, плавно пересекая узкую улочку, гимназистки в длинных шубках с меховой опушкой. Чуть поодаль из подворотни бородатый околоточный выпроваживает подвыпившего гуляку. И уносится, уносится вдаль, скрываясь за поворотом, звенящая бубенцами тройка… И тут же, вдоль крепостной, монастырской стены — осветительные приборы-диги, кинооператор с камерой на стреле съемочного крана, люди, работающие возле, и непременные зрители. Идет съемка. Она-то и помогла нам совершить маленький экскурс в прошлое нашего проспекта. Красиво? Разумеется! А все ж не так, как теперь. И мы проезжаем мимо съемочной группы, выворачивая снова на магистраль.

Впереди — современное, популярное сегодня, кафе «Паланга». Притормаживаем слегка. Навстречу движется молодая мамаша с тройняшками. Советские стандарты предусмотрели коляску даже для двойни, а вот для троих близнецов — вряд ли. Поэтому и везет их мамаша в сдвоенном экипаже: впереди одинарная коляска, сзади двойная — движутся цугом. Дети довольны, у каждого в руках по апельсину.

Остановимся на минутку и у витрины универмага «Москва». За толстыми широкими стеклами застыли грациозные манекены. И девушка-художница — почти такая же изящная, как неподвижное изваяние из папье-маше, которое она раздевает. Небольшой магазинный стриптиз — и вот уже платье у ног девушки. Она задумчива, увлечена своим делом. Молодые люди по эту сторону витрины, улыбаясь, стараются привлечь ее внимание. Случайно взглянув на них, девушка растерялась вдруг и, застеснявшись словно собственной наготы, судорожно набросила прямо на обнаженную натуру своей податливой дублерши норковую шубку с этикеткой, обозначающей цену.

Едем дальше и замедляем ход, немного не доезжая до перекрестка. Видим, как подкатил к остановке переполненный троллейбус. Из дверей выбираются пассажиры. На выходе показалась стройная миловидная девушка. Сразу же снизу протянулись к ней две руки: темная ладонь негра и светлая — русского. Девица, высоко подняв голову, Несмеяной прошла мимо. Но тут же, подхватив обоих под руки, с громким смехом увлекла в стеклянный вестибюль Нефтехимического института имени Губкина.