Разговор с трупом. О самых изощренных убийствах, замаскированных под несчастные случаи

С учетом немного странных обстоятельств следователь отдал мне распоряжение провести аутопсию. Мне еще ни разу в жизни не доводилось вскрывать мумии. В то время инспектором уголовной полиции был молодой человек, которого звали Филипп Жилон, и он, как мне кажется, надолго запомнил эту историю. Для транспортировки тела в Институт судебно-медицинской экспертизы он вызвал работников местного похоронного бюро; те приехали на катафалке с открытым остеклением салона. Когда они переложили тело господина Шлитца в гроб, обнаружилось, что из него торчит левая нога покойного. «Так в чем проблема? – скажете мне вы. – Достаточно просто распрямить ее». Все правильно. Но только в том случае, если речь идет об обычных трупах, а не о мумиях. Мумификация – это процесс, связанный с обезвоживанием тканей. Привести в движение высохшую конечность просто невозможно, если только ее не отпилить, от чего ритуальщики, разумеется, отказались. В итоге труп везли по всему городу с торчащим из гроба согнутым коленом, которое отчетливо можно было видеть через окна катафалка.

Как только мумия оказалась на моем столе для вскрытий, я начал с рентгенографии – попытался найти возможные поражающие элементы, но так и не увидел ни входных отверстий, ни переломов, ни других аномальных деформаций. Затем я продолжил внешний осмотр уже со стороны спины, вскрытие которой не составляло большого труда, так как была полностью лишена плоти. Тело обнаружили лежащим на спине, а это значит, что оно соприкасалось с полом, создавая влажную среду, из-за чего вся одежда полностью истлела. В результате обнажились и хорошо просматривались грудная клетка и позвоночник. Тогда я уже догадывался, что внутренняя часть тела пуста, потому что не видел никакого содержимого в грудной клетке.

Затем я все-таки повернул тело и попробовал его раскрыть. В условиях классического вскрытия для этого нужны колоссальные усилия – сделать срединный разрез, разделить ткани и раздвинуть их, – но в данном случае все это оказалось совершенно невозможно, так как мумификация привела к обезвоживанию всех тканей, и они стали твердыми как камень. Поэтому я принял решение разрезать кожный покров небольшими участками. Это непростая работа, и я в процессе я сломал несколько лезвий, а после и вовсе вооружился пилой для гипса. В таких условиях пользы от нее гораздо больше, чем от скальпеля. Итак, я вскрывал грудную клетку и убедился в том, что уже знал после внешнего осмотра: никакого содержимого. Затем я вскрыл брюшную полость и нашел там только немногочисленные скопления высохшей ткани в области печени и одной из почек. Все остальное исчезло, превратившись в жидкость в результате гниения. То же самое относилось и к содержимому черепной коробки, как выяснилось после трепанации, – внутри оставались лишь отдельные высохшие фрагменты головного мозга.

Но куда же исчезли все органы? Древние египтяне знали: для сохранения тела нужно избавиться от всех внутренних органов, так как они мешали мумификации.

Они извлекали все содержимое из тела покойного и помещали это в так называемые канопы – специальные ритуальные сосуды. Через носовую полость и специально сделанный в решетчатой кости пролом с помощью лезвия извлекался даже мозг, что открывало прямой доступ во внутреннюю часть черепной коробки. Они разжижали мозг, а затем вынимали с помощью маленьких крючков. После египтяне обезвоживали опустошенное тело, обмывали его едким натром или солевым раствором и обматывали льняными бинтами.

Итак, в судебно-медицинском плане аутопсия не дала никаких результатов. Смерть могла наступить и по естественным причинам, но с учетом степени разложения тела дополнительной информации я предоставить не мог. Разложение тела достигло такого уровня, что определить некоторые причины насильственной смерти, типа удушения или отравления, представлялось невозможным.

Оставался вопрос определения давности наступления смерти. В случае мумифицированного тела единственным способом решения этого вопроса является изучение насекомых, присутствующих на теле, то есть применение судебно-медицинской энтомологии. В очередной раз мы обратились к доктору Марселю Леклерку, известному во всем мире энтомологу из Льежа, и он заявил, что смерть наступила 547 дней назад, то есть за 1 год и 182 дня до обнаружения трупа.

Это была самая восхитительная мумия за всю мою карьеру, а потому фотографии ее вскрытия украсили мой курс судебно-медицинской танатологии.