Разговор с Вождем

Как бы там ни было, я попытался экстраполировать изменения соотношения потерь блокадников на потери войск. Ну, с некоторыми коэффициентами. Ведь для снижения потерь блокадников надо было просто чуть раньше начать массовую эвакуацию детей, стариков и незанятых на производстве и в жизнеобеспечении города. И отправлять эвакуированных подальше на восток[24]. Так что, по моим прикидкам, реальные потери РККА в этом варианте Великой Отечественной вряд ли снизились более чем на пятнадцать процентов. А то и менее… Ой, как крепко врал нам этот урод Резун, испоганивший такую фамилию[25].

Впрочем, несколько поразмышляв, я пришел к выводу, что мои выводы о незначительности положительных изменений в 1941-м не совсем верны. Да, положение на фронте поменялось не очень. Но для достижения тех же результатов немцам, ВЕРОЯТНО, пришлось положить куда больше своих солдат, чем в моей прежней истории. Я употребил термин «вероятно» из-за того, что довольно плохо разбирался в данном вопросе. И так слишком много информации на мою голову свалилось, чтобы еще и детальными цифрами немецких потерь по годам и сражениям голову забивать. Кроме того, должны быть и косвенные выигрыши, в полной мере проявившие себя гораздо позже…

Вследствие того, что линию старой границы немцы прошли все-таки где-то на восемь-девять дней позже, эвакуация заводов и фабрик, к которой к тому же, как писали историки, руководство СССР начало очень серьезно и масштабно готовиться аж за два-три дня до начала войны, прошла куда более организованно и объемно. Например, удалось вывезти часть квалифицированных рабочих и инженеров, а также некоторое количество станков и оборудования с тех предприятий, которые в «моей» реальности вообще не удалось эвакуировать – из Минска, Риги, Каунаса, Вильнюса и некоторых других городов. А те заводы, которые эвакуировали, удалось вывезти в более полной комплектации, и так же более организованно, чем раньше. Заводы Москвы, Тулы и Коломны вообще не снимались с места, поэтому не снижали, а, наоборот, все это время наращивали и наращивали производство вооружений. Видимо, Сталин, вычленив из моего сумбурного монолога информацию о том, что ни Москву, ни Тулу, ни Коломну мы не сдали и при прошлом варианте истории, решил дать московской промышленности перетерпеть месяц-другой под бомбами, но не трогать налаженное производство. И это принесло свои плоды. Например, в «моей» истории московский завод «Компрессор», выпускавший установку «БМ-13», в октябре 1941-го эвакуировали на Урал. А здесь он остался на месте и продолжал активно работать. Так что январское контрнаступление Красной Армии, на этот раз начавшееся с рубежей на сто – сто пятьдесят километров западнее, поддержали лишние семь батарей «Катюш». Да и планомерная эвакуация существенной части армейских и окружных складов приграничных округов так же, похоже, заметно повлияла на ход войны. Во всяком случае, в этом варианте истории ни один, даже самый либеральный журналист, не обвинял Сталина в том, что какое-нибудь подразделение Красной Армии или ополчения (последнее, ввиду не столь острой ситуации на фронте, не бросали в бой без подготовки), в какой-то момент времени кинули «под танки» с «одной винтовкой на пятерых». Правда, в текущем варианте подобные обвинения выглядели, как «бросили под танки только с одними винтовками».

А дальше целый год – практически один в один с «прошлым разом» – катастрофа под Харьковом, после которой наши войска отступали до Волги, случилась в мае, а финальный аккорд Сталинградской битвы прозвучал в конце января.

Зато, начиная с сорок третьего года, изменения стали более существенными, да и общая картина поменялась довольно заметно – к примеру, в этом варианте истории нашим войскам удалось провести операцию «Большой Сатурн». Не стопроцентно успешно, часть немцев сумела прорваться, но и такой ограниченный успех привел к тому, что Харьков освободили уже в апреле 1943 года, а к июню наши войска вышли на побережье Днепра в районе Днепропетровска и Запорожья, образовав заметный выступ фронта, прозванный дугой. Поэтому Курская битва в этой реальности носила имя Днепровской, и ее оборонительная фаза продолжалась всего три дня, причем немцы так и не сумели прорвать фронт. А дальше события еще больше ускорились – операция «Багратион» проходила с конца ноября сорок третьего по январь сорок четвертого, Варшаву освободили с ходу (восстания не было), Прибалтику заняли полностью и на рубежи западнее Вислы, захватив многочисленные плацдармы, вышли почти повсеместно. Висло-Одерская операция началась весной 1944 года и продолжалась всего пятнадцать дней, закончившись приблизительно на тех же рубежах, которые я помнил из своей истории.