Разговор со своими

Одессу помню постоянно еще и потому, что во всех комнатах дачи висят работы Оси (Иосифа) Островского. Художник высокого класса, очень самостоятельный, разноплановый, близкий очень многим людям. Да и человек редкостный! Дружили на протяжении лет. Познакомил в Одессе Аркаша Астахов, повел в мастерскую к Осе. А дальше закрутились сами. Приехал в Москву, вместе поехали во Владимир, Суздаль и, конечно, к церкви Покрова на Нерли… У меня в спальне его рукой мои папа и мама, а Зямин крупный и, как раньше казалось, а теперь нет – парадный – в кабинете. Помогает…

Забрав жену, дочку и сына, Ося уехал в Израиль. Жили в Тель-Авиве. Когда я, без Зямы, а с Милой, была там, увиделись. Повез нас в «деревню» художников, где выставлялся. Уезжали, приехали прощаться, плакал. На следующий год мы были уже с Зямой и поехали в город Сдерот, куда его позвал жить мэр этого городка; организовал ему жилье и мастерскую.

Но, опять но!.. Ося трагично заболел, и его не стало… Когда мы опять были в Израиле, мне удалось организовать съемку Осиных работ, сделанных там. Есть, кроме тех, что висят в доме, на диске. Ося для меня в числе тех людей, которых особенно остро не хватает…

* * *

Еще один до боли нужный всем одессит – Борис Давидович Литвак, Боричка!

Бывая в Одессе, знакомились благодаря друзьям с разными, но счастливо замечательными людьми. Сегодня он (увы, ушел) – почетный гражданин Одессы и т. п., знают все: половина Одессы – его друзья и ученики. Двадцать пять лет назад было не так.

Этот человек уникален. Конечно, каждый человек уникален, но я употребляю это слово в главном его значении – единственный, редкостный (unicum). Его основное предназначение – делать добро.

Когда почти тридцать лет назад мы познакомились, Литвак, проработав в разных местах огромный срок, был директором спортивной школы олимпийского резерва. Но главной его заботой, которой он в это время отдавал все силы, было строительство Дома по мощи.

Коротко: у Бори и Рим мы Литваков была небесная дочка Ирочка, всеобщая любимица. Образованная, обожавшая их, приведшая доброго зятя и родившая внука Лешу. Но, опять – но!

Ирочка заболевает. Конечно, рак. Узнав об этом, сама сообщает отцу, который любит ее больше всех, больше жизни. И произносит слова, забыть их нельзя: «Папа, ты директор спортшколы, твои тренеры ходят по школам, выбирают самых высоких здоровых и красивых, самых готовых к жизни людей… Ты не хотел бы подумать о слабых и больных, которые ничего не могут сами, которые обречены, если им не помочь?..»

Катя, Таня, Боричка Литвак. Одесса

Сделали все, что можно, и в Америку возили, но диагноз был поставлен поздно и спасти не смогли.

Боря был уверен, что Ирочка «от Бога», и то, что он делает, это исполнение ее задания, ее завещания. Но мы тогда еще в России, и чтобы осуществить, казалось бы, святое дело, надо еще и «разрешение» получить, а не только деньги иметь. Разрешение кого? Власть придержащих. Горкомы, горсоветы, федеральные и т. п., и т. п.

Зяма (и я при нем) идет по указанным адресам «торговать лицом» и пытаться возвратить властным чиновникам их человеческое предназначение. Делал это, я свидетель, талантливо!

В доме с ангелом – Одесском центре реабилитации детей-инвалидов – есть стенд под заголовком «Благодаря этим людям центр построен и живет». На этом стенде все перечислены по алфавиту, имеется «Зиновий Гердт». Может быть, он видит? Было бы справедливо…

Об этом свершении в нашей сегодняшней жизни хочется рассказать очень подробно. Но, слава богу, это сделано, причем в высшей степени достойно. Вышла книга в 2001 и в 2010 годах (второе издание): автор Елена Карякина, «Дом с ангелом».

Не только советую, но прошу: книжку вряд ли купите, но используйте Интернет по адресу: Одесский центр реабилитации детей-инвалидов.

Там есть. Знаю: будете мне благодарны.

Глава 42 Израиль в моей жизни

Чудо с приглашением. – Поездка с Милой Хесиной. – В гостях у Губермана. – Иерусалим. – Арабский базар. – Субботняя хала. – Гефсиманский сад. – Тихие американцы. – Точное знание.