Разговор в аду между Макиавелли и Монтескье

Имущие же молят только об одном: об энергичной руке, о сильной государственной власти. Они требуют лишь защитить государство от агитации, которой не в силах противостоять его слабое законодательство, и дать им уверенность в завтрашнем дне, чтобы они могли предаваться своим делам и удовольствиям. Какую же форму правления вы предложите государствам, которые поражены коррупцией, в которых состояния складываются только путем коварства и подкупа, где нравственность поддерживается только карающими законами, где даже любовь к отечеству выродилась в неопределенный космополитизм? Для таких государств, являющихся по сути колоссом на глиняных ногах, не знаю иного спасения, кроме строгой централизации, которая предоставляет всю полноту власти в распоряжение правителя, кроме государственной иерархии наподобие Римской империи, которая механически управляет всей жизнью отдельных граждан, кроме всеобъемлющей системы законов, отменяющих каждую из неразумно дарованных свобод, короче говоря, кроме гигантского деспотизма, способного немедленно и непосредственно покарать каждого, кто сопротивляется или жалуется. Как мне кажется, императорское правление в Римской империей вполне соответствует моим представлениям о благе для современных держав. Благодаря разветвленному управленческому аппарату, который, по имеющимся у меня сведениям, наличествует в нескольких европейских странах, они также могут жить в мире, как и народы Китая, Японии, Индии. Не следует поддаваться распространенному предубеждению и презирать эти восточные культуры, подлинную ценность которых мы с каждым днем понимаем все лучше. Например, народ Китая очень культурен, и им очень хорошо управляют.

Разговор пятый. Вера в разум народа

Монтескье настаивает: сила правового государства — в вере в моральные убеждения и единодушную приверженность высоким ценностям завоеванной свободы

Монтескье

Сомневаюсь, должен ли я отвечать вам, Макиавелли; в ваших последних словах столько сатанинской иронии, что я вчуже полагаю: ваши речи не вполне соответствуют вашим мыслям. Вы поистине обладаете фатальным красноречием, способным увести с пути истины, вы поистине дух зла, имя которого по сей день внушает ужас живущим. Тем не менее, склонен признать, что слишком большой потерей было бы при встрече со столь могучим духом молча соглашаться со всем, что он говорит. Я выслушаю вас до конца и отвечу вам, хотя у меня осталось мало надежды убедить вас. Вы только что набросали весьма мрачную картину современного общества. Не смея судить о ее достоверности, замечу лишь, что она, по крайней мере, не полна. По-прежнему злу сопутствует добро, вы же говорили только о зле. Кроме того, вы не дали мне никакого способа проверить истинность сказанного вами; не знаю, какие народы и государства вы имели в виду, набрасывая эту мрачную картину современного состояния умов.

Макиавелли

Так предположим, что в качестве примера из всех народов Европы я выбрал тот, который дальше всех прошел путем культуры и к которому — это я хочу отметить особо — менее всего подходит картина, нарисованная мной …

Монтескье

Совершенно очевидно, что вы имеете в виду французский народ.

Макиавелли

Конечно.

Монтескье

Вы правы. Этот народ пока менее всего заражен ложными материалистическими учениями, Франция остается очагом великих идей и великих страстей; хотя вы и считаете, что их источник иссяк, здесь родина великих принципов государственного права, которым вы не приписываете никакого влияния на правление страной.

Макиавелли

Вы могли бы еще добавить, что с давних времен Франция является пробным камнем политических теорий.

Монтескье

Мне неизвестен ни один опыт, который долгое время способствовал бы расцвету деспотизма, ни во Франции, ни где бы то ни было еще в современном мире, потому-то я и нахожу вашу теорию о необходимости абсолютизма столь мало соответствующей действительности. До сих пор мне были известны в Европе лишь два государства, абсолютно лишенных каких бы то ни было либеральных институтов, способных хоть в каком-то отношении ограничивать монархическую стихию. Это Турция и Россия. Но если вы пристальнее вглядитесь в процессы, происходящие в недрах последней, то, весьма возможно, обнаружите признаки близких изменений. Вы опередили меня, сказав — вероятно, это так и есть, — что в более или менее обозримом будущем народы перед лицом неотвратимой гибели прибегнут к деспотизму как последнему средству спасения и заведут у себя порядки по образцу абсолютных монархий, подобных азиатским. Это всего лишь предположение. Как скоро оно осуществится?

Макиавелли

Не позднее, чем через сто лет.

Монтескье