Разговор за рюмкой чая. А поезд наш всё дальше мчится

– Собственно, я никому ничего не доложен, – захотели – дали, не захотели – не дали. Ну, дед, ну сказочник: шешнадцать целок. Небось кроме бабки ни с кем и не спал ни разу. Надо бы с Люськой помириться, надо. Уютная она, надёжная, хозяйственная, как бабушка Марфа. Повиниться бы, приклеиться к ней и жить… до глубокой старости в горе и в радости. Хотя… чего бы деду мечтать о девчонках, которых испортить не успел, если нашёл свою единственную? Думать надо. Не прогадать бы.

Утром его опять отправили в командировку. На этот раз ненадолго – на три дня, адрес тоже был новый, незнакомый.

Длинноногие девочки были и там, не было настроения их окучивать. Виктор обдумывал план жизни на годы вперёд. Все тропинки сходились в одной точке – по всему выходило, что ставку нужно делать на Люську.

Приехав, Витька прямо с вокзала пошёл к ней, открыл дверь своим ключом. Ему казалось, что сцену примирения продумал до мелочей, что нашёл нужные аргументы и факты, что примирение практически в шляпе.

– Куда Люська денется после двух лет совместной жизни? Кому она дёржаная нужна? Таких даже в монашки не принимают, – рассуждал вероломный прелюбодей.

– Уходи, – бесстрастно сказала Люся, – устала я от твоей любовной акробатики. Только сначала забери свою невесту.

– Какую невесту? Не было у меня ничего с Алисой, не бы-ло. Понимаешь, не было. Ты моя единственная невеста. Если не забыла – в ноябре у нас свадьба.

– Я тоже думала, что единственная. Света, пришёл твой милёночек. Могу погулять минут двадцать, пока вы решаете вопросы семьи и брака. Я сегодня щедрая.

– Какая Света, как она меня нашла, что она здесь делает?

– Беременная я, Витюша… от тебя беременная. Нам нужно что-то решать. Конечно, ты мне ничего не обещал, но девственность, надеюсь, ты не собираешься отрицать мою целомудренность до встречи с тобой, я подарила её тебе. Потому, что искренне верила в твою любовь, потому и не отказала. Ты, Витенька, не выглядел ходоком и много-много говорил про любовь. Ты готов стать мужем или папой? Если скажешь нет, я пойму.

– Стоп-стоп, к чему я должен быть готов? Разве я заказывал ребёнка? Нет, не заказывал. Разве обещал жениться? Тоже нет. Какие ко мне претензии?

– Я ни на чём не настаиваю, просто думала. У меня будет мальчик, сын. Твой сын. Разве это не повод…

– Не знаю, о чём ты думала, когда соблазняла меня, когда чуть не изнасиловала, – грубо прервал Виктор, – сама видишь, у меня есть невеста. Одиннадцатого ноября у нас свадьба.

– У нас? А меня ты спросил? Нет никаких нас. Мой тебе совет – женись на Свете и будь счастлив. Ключи давай! Надеюсь, больше тебя не увижу.

– Больно надо. А ты уезжай, проваливай. Не было у нас с тобой ничего, не бы-ло. Придумала ты всё. Вас, баб, много, а я один. Если жениться на каждой… да пошли вы, шалавы!

Витька гордо хлопнул дверью и был таков.

Теперь сидит на  загаженной кухне и страдает, не понимая, как можно вернуть Люсю. Когда жил с ней – всё было понятно, просто. Что будет теперь?

– Может правда на Светке жениться. Только без ребёнка. Да ну нафиг: квартиру продавать надо, переезжать, новую работу искать. Или её к себе перевозить. Куда ни кинь – везде клин. Не, Светка по любому не вариант.

Неожиданно Витька вспоминает, что есть Алиса, что даже знает, где она живёт.

– Как хорошо, – подумал он, – что не успел ещё напиться. Сейчас приведу себя в порядок, куплю цветы, золотое колечко с опалом под цвет её глаз, и пойду свататься. А чё… до одиннадцатого ноября ещё уйма времени. Неужели не найду убедительных аргументов? Бабы, они же ради любви готовы расстаться с чем угодно: со зрением, слухом, с девственностью. Интересно, целка Алиса или нет? До шестнадцати мне не дотянуть, но три – тоже здорово. Знал ведь дед чего советовать. А может ну их всех? Поживу в своё удовольствие, вплотную займусь поиском девственниц. Должна же у человека в жизни быть мечта.

О пользе секса

Елизавета Альбертовна чувствовала себя ужасно уже не первую неделю, не понимая, почему так. Ей было не то, чтобы грустно или тревожно, нет, скорее одиноко, несмотря на то, что замужем она жила как за каменой стеной, а умница дочка радовала достижениями и способностями, какими сама она не могла похвастаться.

Тоска по ускользающей молодости, досада на то, что жизнь не выполнила ни одного из радужных обещаний увлекательной молодости.

Даже любовь и семейные отношения отчего-то превратились в профанацию, заменив незаметно восторг головокружительных эмоций и сказочных приключений на список утомительных бытовых повинностей, украшенных совсем не романтическим исполнением супружеских обязанней в убывающей прогрессии.

Скучно стало жить, скучно-о-о! Монотонная обыденность душила мерзкой рутиной, лишая возможности что-то изменить.

Хитросплетения запутанных социальных связей, растущие как грибы после дождя неоплатные долги перед всеми, имущественные и родственные взаиморасчёты, страх потерять равновесие, сделав нечаянный, но оттого не менее предосудительный, непристойный или постыдный шаг, нарушив непонятные нормы кем-то выдуманной морали.