Разговор за рюмкой чая. Не буди лихо

Вчера, например, мужчина, немного старше её, чёрный как смоль, но с белоснежными прядями проседи и удивительно интимным взглядом целый час обаял её чувственным взглядом.

Её проняло до самых интимных глубин. Лариса Леонидовна готова была уступить ему немедленно, рискуя вызвать негативную реакцию общественности. Она влюбилась, начала флиртовать, а он, подлец, сказал, что зайдёт немного позже и незаметно похитил сумочку, в которой лежала зарплата и премиальные за квартал.

Пожаловаться было абсолютно некому, кроме единственного друга, Борьки Крюкова, единственного мужчины, который с ней иногда спал, но к которому она не питала особенных чувств.

Совокуплялись они не по любви, а в порядке эксперимента: оба хотели уяснить, что же такое секс и почему от него так балдеют.

Увы, ничего толком не поняли. Зато знали теперь, чего в этом процессе не так.

Время от времени по обоюдному согласию парочка встречалась на нейтральной территории и продолжала исследования, несмотря на то, что Борька уже был женат: по залёту.

Очень уж любопытна и  впечатлительна была эта парочка. Экспериментировали они с чувством, с толком, с расстановкой, как и положено у друзей.

– Трахаешься ты куда лучше, чем моя Зойка.

– А женился всё равно на ней, не на мне.

– Ты не предлагала.

– Дурак. Женщин завоёвывают, берут в плен.

– Не дури, Лорка. Мне оно надо? Слушай, подруга, может тебе к стилисту обратиться, преобразиться, изменить имидж. Или к психиатру, то есть к психологу. Почему никто на тебя не клюёт?

– По кочану! Я – женщина загадка, не для каждого встречного поперечного. Не родился ещё тот, для кого я полностью раскроюсь.

Выводы, однако, Лариса Леонидовна из диалога сделала – сантиметров на двадцать укоротила юбки, основательно углубила декольте, купила чулки в дырочку и дорогие духи с феромонами.

Результаты не замедлили явиться. Один из клиентов клюнул на призыв, позвал чаровницу на рюмку чая в соседнее кафе во время обеденного перерыва, где парочка великолепно общалась минут сорок, после чего Егор Павлович, импозантный мужчина средних лет, попросил назвать номер телефона и время окончания работы, а Лорочка поплыла в уютной прострации куда-то далеко-далеко в воображении.

Букет цветов был великолепен.

Жигули, не очень комфортные, но прогретые, с хорошей ароматической отдушкой, стояли неподалёку.

Как же страстно, как заразительно и чувственно  он целовался. Не то, что Борька.

От него пахло такой страстью, которую даже в мечтах женщина не могла себе представить. Вот только обниматься неудобно было.

Голова от ласк моментально пошла кругом. Сердце выпрыгивало далеко за пределы физического тела. Ларису возбуждали и окрыляли нежные прикосновения, сладость поцелуев и энергетика сказочно прекрасного образа будущего.

Егор Павлович предложил пересесть на заднее сиденье. Отказать было невозможно, да и зачем?

Лариса, затаив дыхание, ждала, когда начнётся самое трепетное, самое главное, то, ради чего стоило жить. Её воображение было переполнено мечтами, она предвкушала такие страстные и нежные проявления любви, после которых можно сказать, – почувствовать и умереть.

Душа Ларисы Леонидовны пела и подпрыгивала, плоть трепетала в предвкушении волшебного наслаждения.

Честно говоря, она даже забыла про присутствие и участие в медитации постороннего лица, поскольку погружение в мистический транс уже произошло: боги не совокупляются, они сливаются в экстазе, прорастают друг в друга, дарят взаимное наслаждение.

Женщина не обратила внимания, что кавалер, почувствовав податливость и страсть, начал наступление. Его руки проникали всё глубже, заставляли девичье тело вибрировать и стонать, пока Егору не показалось, что подруга достаточно открылась, чтобы позволить проникнуть в интимную глубину.

Он так увлёкся процессов овладения, так возбудился восставшими сосками и запахом похоти, что перестал контролировать силу ласкательных действий.

Егор то ли слишком страстно прикусил грудь, то ли глубоко погрузил во влажную глубину лона пальцы, чем вернул Ларису с её нежными фантазиями на грешную землю.

Результатом его интимных действий стала хлёсткая пощёчина. Затем ещё одна и ещё.

Лариса выскочила на улицу, запуталась в спущенных ниже колен колготках, упала лицом в полурастаявшую ледяную жижу, разревелась.

Она сидела рядом с машиной, шлёпала руками по холодной воде и орала как потерпевшая от ощущения униженности.

Спустя пару минут подъехал милицейский бобик, последовало неприятное объяснение. Егора Павловича скрутили, затолкали в патрульную машину.

Описывать это романтическое приключение не имеет смысла, поскольку кроме неприятностей оно никому не доставило никаких ощущений.

Лариса Леонидовна, очнувшись, поняв, наконец, что произошло, пыталась уговорить служителей правопорядка отпустить Егора, чем ещё больше их разозлила.

К утру ситуация всё же разрешилась. Избитого, основательно потрёпанного любовника выпустили.

Женщина кляла себя, молила Егора простить…

Она толком не помнила как добралась до дома, как позвонила Борьке Крюкову, чтобы тот срочно приехал.