Разговор за рюмкой чая. Не буди лихо

– Хорошо, только пожалуйста недолго. Настроения нет.

– У меня тоже.

Люся сидела, допивала уже третью чашку и молчала.

– Так о чём ты хотела поговорить? Я устал, думал выспаться.

– Завтра же выходной. Поговори со мной, Забродин. Ты же видишь, я не в себе.

– О чём, Люся? О том, что мы ненормальные, о том, что перепутали всё на свете: отношения, чувства, дружбу. О том, что всё хорошее свалили в кучу, превратили жизнь в балаган, в грязное ****ство? Знаешь, у меня внутри что-то сломалось после того, как ты пошутила, будто я стал папой. Я реально тогда поверил.

– Вадик, я не шутила, не играла с тобой. Всё было именно так, как было. Ты пока не папа, но можешь им стать, если захочешь. Женись на мне.

– О чём ты, Люсьен? Жизнь понарошку, секс для здоровья, папа по приколу, любовь ради хохмы. Глупо растрачивать жизнь на имитацию отношений. Наверно мы с тобой не умеем любить всерьёз.

– Прости меня, Забродин. Я глупая. Я позволила себе зачать ребёнка, не спросив тебя. Зачем  ходить вокруг да около, я действительно беременна. От тебя. Что скажешь, Вадик?

– Не знаю, что ответить. Я притворяюсь, что не люблю, ты лжёшь, что любишь. Какое будущее ждёт нас и нашего ребёнка?

– Я не ослышалась, ты сказал “нашего”?

– Как я могу отказаться, если ты говоришь правду? Оставайся, давай проживём ночь с этим знанием, давай прочувствуем, нужны ли мы все друг другу.

– Конечно, нужны. Я всегда тебя любила, только признаться не могла, привязаться боялась. Я же львица по гороскопу, ты – водолей. Мне мака сказала, что эти знаки не уживаются. Я ей верила и не верила, теперь проверить хочу.

Дочки-матери

Беременность. Ненужная. Некстати.

– Ведь я одна, и при такой зарплате!

– Ах, девочка!

Но как бы ты любила,

Когда бы мама и тебя убила?

Андрей Олегович.

Девочку звали Зарина.

Милая малышка, она всегда, сколько помнит, чувствовала себя одинокой.

Папа девочки был дальнобойщиком, мама трудилась в больнице на две ставки и постоянно подрабатывала, когда предлагали уход за больными на дому или платные процедуры.

Мест в детском саду не было, бабушки и дедушки жили далеко.

У Зарины был белый плюшевый мишка и коричневый чемоданчик, в который она прятала свои сокровища: альбом с карандашами, кукольный театр, который сама сделала из картона и бумаги, сама раскрасила кукол и одежду для них, склеила складывающуюся мебель, солнце, траву, деревья.

Друзей и подруг у девочки не было: она всегда оставалась одна.

Когда родители были дома, они тоже были заняты.

Если они не занимались домашними делами, то закрывались в своей комнате: громко чем-то скрипели, охали, потом ругались. Позднее бежали за бутылкой и сидели почти до утра..

Малышка привыкла к одиночеству, от которого уже не испытывала дискомфорт. Ей всегда было чем заняться: куклы и мебель ветшали, выцветали. Их постоянно приходилось обновлять.

Потом Зарина пошла в школу.

Там было совсем скучно.

Дети не умели играть как она. Они шумели, мельтешили, одним словом не знали, чем заняться.

Дома было намного лучше.

После пятого класса, ей тогда было одиннадцать лет, Зарину отправили на каникулы в пионерский лагерь.

Там всё и началось.

Витька Сутягин, пятнадцатилетний мальчишка-переросток из старшего отряда, почти взрослый, зачем-то взял над ней шефство.

Это он так называл свою навязчивую прилипчивость.

Оказалось, что учатся они в одной школе, даже живут по соседству.

Юноша ходил за Зариной по пятам, дарил конфеты, а также цветы, фрукты и ягоды, которые ловко добывал по ночам в садах местных жителей.

Сначала его внимание здорово досаждало, потом стало безразлично привычным, но уже через две недели, если Витя опаздывал к её пробуждению, походу в столовую или в часы свободного досуга, Зарина здорово расстраивалась.

Ей никто никогда не интересовался, никто не опекал, а Витя…

Стоило Зарине испачкать носочки или платье, Витя заставлял переодеться, тайком от друзей стирал и сушил её вещи.

Он быстро научился придумывать фасоны, вырезать и раскрашивать для кукол Зарины одёжку, устраивал с ними представления в ролях и лицах.

Впервые в жизни девочка почувствовала себя по-настоящему счастливой.

Витя был нужен ей, а она ему.

Это было так… так… здорово!

Потом они ходили по лесу, который оказался наполненным красотой и тайнами, о них Зарина никогда без него не узнала бы.

Витя столько всего знал о деревьях, цветах и птицах, так красиво обо всём рассказывал.

Ребята держались за руки, когда никто не видел, учились целоваться.

Нежные Витькины прикосновения будили в восприимчивой девочке настолько приятные фантазии, что ночью она не могла уснуть.

Под подушкой девочка хранила веточки душицы и вереска, которые дарил ей друг. Они были горькими на вкус, зато пахли Витей и мёдом.

Потом в лагерь приехали родители, предложили остаться ещё на одну смену.

Тот день Зарина еле пережила.

Ей нужен был Витя, а не мама с папой, которые, то и дело раскладывали перед ней: то еду, то фрукты, то сладости, которые были не нужны девочке.