Разговоры немецких беженцев

Но на этом он не успокоился. Он тотчас же принял решение возместить похищенную сумму (но счастью, он помнил какую), скопив ее любым способом. С этого дня он стад во всем соблюдать умеренность и откладывать из своих карманных денег, сколько было возможно. Правда, это составляло ничтожную малость сравнительно с тем, что он себе присвоил, но эта сумма все же казалась ему значительной, ибо то был первый шаг к тому, чтобы загладить свой проступок. И то сказать, разница между последним талером, тобою взятым, и первым, который ты отдал,- огромна.

Вскоре после того, как Фердинанд вступил на добрый путь, отец решил отправить его в поездку по торговой части. Фердинанду предстояло ознакомиться с делами одной фабрики, находившейся в отдаленном крае. Речь шла о том, чтобы открыть в местах, где предметы первой необходимости и ручной труд были необыкновенно дешевы, свою контору, посадить там компаньона, самим извлекать прибыль, пока что достававшуюся другим, и с помощью наличного капитала и кредита значительно расширить предприятие. Фердинанду надлежало всесторонне изучить условия на месте и составить обстоятельный отчет. Отец дал ему денег на путевые расходы, приказав обойтись таковыми. Отпущенная сумма была изрядна, Фердинанду жаловаться не приходилось.

И во время этой поездки Фердинанд был очень бережлив, считал и пересчитывал свои деньги и пришел к выводу, что если он и дальше будет себя ограничивать, то сможет отложить треть выданных ему денег. Он твердо надеялся, что случай поможет ему постепенно дополнить недостающую сумму, и такой случай и впрямь представился. Ведь Фортуна - равнодушная богиня, ока равно благоволит и к добрым и к злым.

В той местности, куда он приехал, условия оказались намного благоприятнее, чем предполагалось. Работа велась по-старинке, вручную и кое-как. О выгодных новшествах здесь ничего не знали, во всяком случае, никто еще не умел имя воспользоваться. Владельцы фабрики вкладывали в дело лишь умеренные суммы денег, довольствуясь самой умеренной прибылью; Фердинанд сразу сообразил, что при вложении большего капитала и загодя произведенных оптовых закупках сырья, а также установке новейших машин, можно будет, с помощью опытных мастеров, превратить фабрику в солидное предприятие.

Мысль об ожидавшей его деятельности заметно подняла дух Фердинанда. Прекрасная природа этого края, где неотступно витал перед ним дивным образ возлюбленной Оттилии, возбудила в нем желание, чтобы отец позволил ему здесь обосноваться, доверил бы ему это новое деле, тем самым предоставив ему неожиданное и богатое обеспечение.

Тем усерднее входил он во все детали дела, как бы считая себя уже душою предприятия. Здесь он имел случай впервые применить свои знания, свои умственные способности, свои смелые идеи. Его бесконечно интересовала сама местность и все, что он хотел бы в нее привнести. Все здесь услаждало и врачевало его израненное сердце. Он уже не мог без душевной боли вспоминать отцовский дом, где он, словно в каком-то бреду, позволял себе поступки, ныне казавшиеся ему величайшим преступлением.

Старый друг их семьи, человек дельный, но болезненный, первым в своих письмах подавший мысль о возможных преобразованиях, был большой подмогой Фердинанду: вес ему показывал, посвящал его в свои замыслы и радовался, что молодой человек так быстро подхватывал, а иной раз и предупреждал его мысли. Человек этот вел весьма простой образ жизни, частью по склонности, частью же потому, что этого требовало его здоровье. Детей у него не было, при нем жила и за ним ухаживала племянница и наследница всего его состояния, которой он хотел подыскать хорошего и дельного мужа, дабы с помощью свежих сил и с притоком новых средств осуществить свой давний замысел, что ему одному при его малых физических и экономических возможностях никак не могло удасться.

При первой же встрече с Фердинандом он показался ему тем человеком, которого он искал, и эта надежда в кем еще более укрепилась, когда он заметил, как искренне увлечен этот юноша и делом, и их восхитительным краем. Дядя приоткрыл племяннице свои планы, и та как будто бы им не противилась. То была статная молодая девушка, здоровая и во всех отношениях приятная. Ведение хозяйства в доме дядюшки заставляло ее неизменно быть проворной и деятельной, а забота о его здоровье - мягкой и услужливой. Нельзя было выбрать себе в супруги создание более совершенное.

Фердинанд, у которого на уме была лишь любовь к прелестной Оттилии, не замечал славной деревенской девушки, и разве что подумывал найти в ней желанную экономку и ключницу для своей Оттилии, когда та поселится в этих местах в качестве его супруги. Он непринужденно отвечал на радушие и любезности милой девушки, а узнав ее ближе, научился ее ценить и стал ей выказывать подобающее уважение, что она и ее дядюшка истолковали в свою пользу.