Разговоры о кино

Д.К: Нет-нет. Было ощущение заработать денег и купить не квартиру в Москве, а купить комнату где-нибудь в Подмосковье, чтобы не платить ежемесячно безумные деньги, которых нет на съём квартиры. Первый раз нас тогда «кинули» на этом проекте на деньги. Мы недополучили огромное количество денег, почти 5000 долларов, точнее 4950 — на всю жизнь запомнил. Тогда это были деньги, за которые можно было комнату в Москве купить, может быть не в центре, а на окраине. На втором проекте «Простые истины» нас не «кинули», там был замечательный продюсер Марк Соломонович Левин очень порядочный и честный человек. Я с ним до сих пор дружу.

А.М.: Я Марка тоже очень люблю.

Д.К.: На третьем проекте нас опять «кинули» тоже жёстко. И с тех пор больше не «кидали». Продюсеры перестают «кидать» на деньги, когда понимают, что честно заработают больше чем, если они тебя «кинут».

А.М.: Когда они становятся заинтересованными в авторе.

Д.К.: Да, начинающих постоянно «кидают».

А.М.: Когда стало понятно, что вы творческая единица?

Д.К.: Когда вначале 2000-х пришёл работать в компанию к Валерию Тодоровскому и начали писать серьёзные вещи. И уже мог выразить себя гораздо больше, чем в пафосных стихах, когда я себя считал поэтом и думал, что пишу о смысле жизни.

А.М.: Помните свои ощущения, когда увидели первый раз, написанный Вами текст на экране?

Д.К.: Да, конечно. Это такое умиление: надо же они это говорят. Первые ужасные, просто чудовищные серии, но они мне так нравились, было ощущение, что ты великий — это написал, а они повторяют.

А.М.: А я в «Фитиле» начинал. И тоже помню себя, когда первый раз увидел и услышал свой текст: «А! Чонишвили! Настоящий!» Это смешно, но приятно было. А к Тодоровскому Вы как попали?

Д.К.: Это было всё с той же командой, с Андреем Самсоновым. Он тогда на «Клубничке» спас меня от увольнения. Я ответил ему тем, что написал самое больше количество серий, чем кто-либо из сценаристов, наверное, штук 40. Это его очень спасало. Так мы с ним подружились. И когда Андрея позвали к Тодоровскому, я уже был в его команде. К тому времени там же в команде уже была и жена моя Алёна Званцова, которая подключилась на «Простых истинах». В то время когда я писал «Клубничку», она в диком количестве писала любовные романы, детективы, выпускалась во всех издательствах под разными псевдонимами, тоже деньги зарабатывала. И такой сценарной командой мы пришли к Тодоровскому, а потом начали работать сами.

А.М.: Как мне кажется и как смотрится со стороны, что у вас есть разные способы работы над сценарием, т.е. вы в разных ситуациях — разный. Когда вы с Алёной работаете — это одна какая-то история, когда с Тодоровским, то совсем другая. Честно говоря, я не понимаю, как вы с Алёной работаете? С одной стороны, кажется что муж и жена — одна сатана, всё вместе, одна команда. Но вы настолько разные.

Д.К.: Мы уже не работаем вместе. Да, мы работали какое-то время вместе, но потом это просто стало невыносимо на самом деле.

А.М.: А на каком проекте вы поняли, что вместе невозможно работать?

Д.К.: Точно не помню, на каком проекте. Но ещё до «Оттепели» мы уже работали отдельно. Но потом Валера Тодоровский сказал, что проект сложнейший и надо объединить усилия. Но всё рано на «Оттепели» мы уже работали не так как раньше, когда мы вдвоём брали серию и вместе её писали, тогда мы сильно ругались по творческим вопросам. И мы поняли, что так работать невозможно. А на «Оттепели» было так: одну серию Алёна берёт и пишет, работает с Тодоровским, а я просто на подхвате помогаю. Потом я беру серию, работаю, а Алёна мне помогает, приходит на помощь в нужный момент. То есть каждый из нас отдельно работал с Тодоровским. И вы правы, что работать вместе творческим дуэтом просто тяжело.

А.М.: Да, такое ощущение, что у вас совершенно разная эстетика и разные творческие темпераменты. И ещё один проект, который стоит особняком — это «Я остаюсь». Можно поподробнее рассказать, откуда он взялся, чья это идея?

Д.К.: Идея Алёнина. Однажды она проснулась и рассказала потрясающий сон, из моментов которого родился сценарий. И потом через какое-то время похожие элементы из этого сна мы прочли в книге Улицкой. Из чего мы сделали выводы, что существует какое-то единое информационное пространство, откуда к нам что-то приходит. Получается, что это был последний проект, на котором мы работали вместе.

А.М.: Там Дишдишян был продюсером, да?

Д.К.: Да, Дишдишян

А.М.: Про этот сценарий Даниелян писал, что это был единственный сценарий за всю его жизнь, который он взял, посмотрел, и хотелось бы чего-нибудь поправить, да поправить было нечего. Абсолютно не к чему было придраться.

Д.К.: Ну да, сценарий многим нравится.

А.М.: А насколько вас устраивает воплощение?