Разговоры с друзьями

Когда я вышла из библиотеки, дождь все лил, холод стоял невообразимый. Зубы у меня стучали, и все слова вылетели из головы. Из-за дождя по дорожке бежали мелкие волны, точно спецэффект какой-то. Зонта я не взяла, лицо и волосы тут же намокли – очень сильно, прямо ненормально. Я увидела Бобби, прятавшуюся под козырьком отделения искусств, и попыталась вспомнить, что же люди говорят друг другу при встрече. Это оказалось неожиданно трудно. Я помахала Бобби, и она поспешила ко мне, что-то сказала, но смысл от меня ускользнул.

И тут я потеряла сознание. Очнулась под навесом – вокруг люди, а я как раз произношу: что? Все с облегчением выдохнули, когда я заговорила. Охранник что-то бубнил в рацию, но мне было не слышно. Живот сжался от боли, словно кулак, я попыталась сесть и поискала взглядом Бобби. Увидела, что она говорит по телефону, прикрывая свободное ухо рукой, точно ей плохо слышно. Дождь шумел, как радиопомехи.

Ой, она очнулась, сказала Бобби в телефон. Секундочку.

Бобби ощупала меня взглядом. Как ты? – сказала она. Она была чистенькая и сухая, как модель из каталога одежды. С моих волос на лицо стекала вода. Нормально, сказала я. Она еще поговорила по телефону, но я не слышала, о чем речь. Я попыталась вытереть лицо рукавом, но он был еще мокрее, чем лицо. Снаружи, за козырьком, лил дождь, белый как молоко. Бобби убрала телефон и помогла мне встать.

Прости, сказала я. Мне так неловко.

Это продолжение той истории? – сказала Бобби.

Я кивнула. Она натянула рукав на ладонь и вытерла мне лицо. Свитер у нее был сухой и очень мягкий. Спасибо, сказала я. Люди уже расходились, охранник скрылся за угол.

Тебе опять нужно в больницу? – сказала она.

Я думаю, они просто посоветуют мне дождаться УЗИ.

Тогда давай домой. Хорошо?

Она взяла меня под руку, и мы вышли на Нассау-стрит. Мимо проезжало такси. Водитель остановился и позволил нам сесть, хотя ему гудели другие машины. Бобби назвала адрес, а я запрокинула голову и смотрела в окно, пока Бобби с таксистом разговаривали. Уличные фонари обливали фигурки людей ангельским светом. Я рассматривала витрины и лица в окнах автобусов. Глаза мои закрылись.

Когда приехали, Бобби настояла, что расплатится сама. Перед домом я цеплялась за металлические перила и ждала, пока она откроет дверь. Мы вошли, и она предложила приготовить мне ванну. Я кивнула. Привалилась к стене в коридоре. Она пошла набирать воду, а я медленно стянула пальто. В теле пульсировала дикая боль. Бобби появилась снова, взяла у меня пальто и повесила.

Тебе помочь раздеться? – сказала она.

Я вспомнила рассказ, который ночью отправила Валери, вспомнила, что он явно про Бобби – неподвластную мне загадку, силу, которую я не смогла подчинить, любовь всей моей жизни. При этой мысли я побледнела. Почему-то прежде я этого не осознавала или намеренно закрывала глаза, а теперь вспомнила.

Не переживай, сказала она. Я сто раз видела, как ты раздеваешься.

Я постаралась улыбнуться, но дышала я ртом, и улыбка, вероятно, вышла кривоватой.

Не напоминай, сказала я.

Да ладно тебе. Было не так уж плохо. Мы славно повеселились.

Такое впечатление, что ты меня клеишь.

Она рассмеялась. В рассказе я описала вечеринку у кого-то на квартире после выпускных экзаменов, я тогда накатила граммов двести водки и потом меня всю ночь тошнило. И всякий раз, когда кто-нибудь хотел помочь, я всех отталкивала со словами: позовите Бобби. А Бобби даже не было на той вечеринке.

Я тебя раздену совершенно не сексуально, сказала она. Не бойся.

Вода еще лилась. Мы вошли в ванную, и я села на крышку унитаза, а Бобби закатала рукава и проверила температуру. Горячая, сказала она. В тот день на мне была белая блузка на пуговицах, и я пыталась их расстегнуть, но руки дрожали. Бобби закрыла кран, присела на корточки и помогла мне с пуговицами. Влажные пальцы оставляли мокрые отпечатки вокруг петель. Она запросто вытряхнула мои руки из рукавов, словно картошку чистила.

Сейчас тут все будет в кровище, сказала я.

Хорошо, что тут я, а не твой парень.

Слушай, не надо. Мы поссорились. Как-то… Все не очень хорошо.

Она встала и отвернулась к ванне. Мне показалось, что она вдруг расстроилась. В холодном свете ванной ее волосы и ногти блестели.

Он знает, что ты больна? – сказала она.

Я покачала головой. Она сказала, что принесет полотенце, и вышла. Я медленно встала, скинула с себя остатки одежды и залезла в ванну.