Разговоры с мёртвыми

– Андреич, я у тебя спросить хотел. Помнишь могилу Завьяловой Эльвиры Фёдоровны? 05.04.1985 – 17.09.2003.

– Если б я все могилы помнил… Зачем?

– Красивая такая. У родителей её внедорожник, они тебя отблагодарили хорошо. Печку эту подарили.

Андреич хмурит брови.

– Хорошая печка.

– Ну, вот я же её не откапывал?

Андреич кидает на меня быстрый взгляд. Выражение лица стремительно меняется, сморщивается, стягиваясь в гримасу. Он убирает руки со стола и ёрзает на месте.

– Ты её что?

– И не закапывал никто.

Андреич сминает в руке папиросу.

– Давай так: ты сейчас уйдёшь и больше никогда сюда не вернёшься. Вообще никогда. Чтобы я тебя не видел и не слышал. Договорились?

В чайнике кипит вода. Пар вырывается из носика. Крышка со звоном подпрыгивает.

Я встаю.

– Молчун, – зовёт Андреич.

Я иду к выходу.

– Молчун! – сторож поднимается за моей спиной. – Молчун, договорились?

Волосы Андреича торчат в стороны. Он вытянулся всем худым телом, изображая из себя героя.

Я захлопываю дверь.

Морозный день наваливается на меня. Снег лезет в глаза. Молодой по-прежнему рубит дрова. Зыркнув в мою сторону, он теряет ко мне интерес.

После тепла вагончика, на улице не так холодно.

Меня выгнали. Как обычно. Как это всегда делало и делает время.

Оно возит меня на санках в детский сад, переводит из яслей в начальную группу, из детсада в первый класс, во второй, в третий, в четвёртый, в пятый, в шестой – и так до последнего. И выкидывает на улицу, как старого пса. Даёт в руки колоду воспоминаний в виде чёрно-белых фотографий и отправляет в жизнь.

А как жить? Никто ведь не научил. Не объяснил, как быть одному. Как – один в поле воин? Ведь раньше всё было по-другому. Ну не был я один. Или тогда тоже все были каждый сам за себя? В таком случае, почему я раньше этого не замечал?

Я иду по дороге в сторону, обратную от города. Снег окутывает деревья вдоль неё, свисает с веток, словно вата с новогодней ёлки. Скользкая ровная белизна лежит на проезжей части.

Кто-то сзади семенит за мной, оглядываюсь и вижу знакомую серую шёрстку. Как раньше, на том же расстоянии от меня. Теперь идти намного приятней, зная, что есть кто-то рядом.

Мы идём с Подкидышем, а машины проносятся мимо, обдавая нас волной холодного воздуха. У них свои заботы, свои трудности. Мне нет до них дела. Их не существует. Точки мелькают в ночи, исчезая, как светлячки, как звёзды, как чужая жизнь рядом с тобой. Не касайся её – и не будет больно.

А прикоснулся и видишь, как от замёрзшего стекла растекаются в стороны влажные капли. Слёзы под холодными пальцами на окне.

Мы идём, а дорога не кончается.

Январь 2005 –03.01.2007, редакция– май2020