Разговоры с Пикассо

БРАССАЙ. Мне бы хотелось сделать балет под названием «Граффити»… Занавес откроется на широкую, сплошь разрисованную стену, возле которой стоит парнишка и что-то на ней царапает… Рядом, на асфальте, три маленькие девочки играют в классы… Потом рисунки начинают сходить со стены: «Стрела» спешит вслед за «Сердцем», шагают «Серп» и «Молот». Обязательно должна быть «Смерть», «Маски», женские и мужские половые органы, другие символы.

ПИКАССО. Ну, Марина, чего же вы ждете? Начинайте играть в классы!

БРАССАЙ. Только осторожно! Прыгать нужно на одной ноге – это похоже на музыкальный фрагмент, написанный для одной руки. По-другому в классы не играют.

Марина де Берг выходит на красный плиточный пол мастерской, поднимается на пальцы одной ноги, балансирует так некоторое время и начинает исполнять широкие прыжки и пируэты… Я прихожу к выводу, что детская игра в классы могла бы в самом деле лечь в основу весьма оригинальной хореографии…

Мы аплодируем. Пикассо подбадривает Марину: «Ну же! Давай!» Еще немного, и он закричит ей: «Оле! Оле!»

Запыхавшись, она садится и говорит мне:

– Как мне весело! Безумно весело! Пикассо просто потрясающий!

ПИКАССО. Вы должны прийти ко мне еще, Марина… Я могу дать вам полезные советы… Ну, например, зачем вы носите высокие каблуки? Это никуда не годится…

МАРИНА. Потому что я шла к Пикассо и хотела ему понравиться…

ПИКАССО. Высокие каблуки уродуют ноги. Танцовщица не должна носить ничего, кроме сандалий. Вам никто этого не говорил? Покажите мне ваши балетные туфли…

Марина протягивает ему свои балетки. Пикассо развязывает на них шнурки. Он явно взволнован…

ПИКАССО. Они напоминают мне о многом… Моя жена тоже была балетной танцовщицей… Она выписывала себе туфельки из Милана…

БРАССАЙ. Вы не находите, что Марина похожа на Ольгу?

ПИКАССО. Да, и меня это поразило! У моей жены был такой же профиль, такая же шея, такой же взгляд… Она, как и вы, была русская…

Сходство молодой танцовщицы с Ольгой Хохловой я отметил в тот самый момент, когда впервые увидел ее у Бориса Кохно… И мне нравится, что Пикассо, несмотря на семейные распри, скандальный разрыв и склоки из-за права собственности на картины, все же сохранил в душе ослепительный образ молодой балерины, встреченной им однажды зимою в Риме. Забыв пережитую боль, он способен растрогаться, найдя в хорошенькой мордашке Марины черты той, что некогда его покорила… Его приверженность счастливым воспоминаниям обладает свойством стирать из памяти горькие страницы, оставляя там лишь самое светлое.

Пикассо говорит Доре Маар, которая только что появилась:

– Это танцовщица Марина де Берг. Взгляните, Дора, не правда ли, вылитая Ольга в молодости?

И продолжает расспрашивать балерину.