Разговоры в песочнице, или истории из жизни мам.

— Знаешь, похоже, у нас творится полный беспредел. В свое оправдание скажу, что таким образом надеюсь приучить Нюську самостоятельно отвечать за свои поступки. Хочешь чего-то? Уверена? Получи со всеми последствиями. Ну, а если нет желания что-то делать, тоже не вижу смысла заставлять. Например, есть, гулять, спать. В конце концов, кому это надо, ей или мне? Я никуда не спешу. Слава Богу, для продуктов есть холодильник, кровать всегда на месте…

— Ну, у меня все слегка не так, — Юлька, наконец, взяла слово, огляделась и, убедившись в абсолютном внимании слушателей, продолжила. Как часто бывало, говорила она о чем-то своем, лишь косвенно касаясь темы нашей беседы. — Свобода — это, конечно, хорошо. Но лично мне удобнее жить по режиму, чтобы заранее знать, когда появится возможность поработать, выйти в магазин или позвать гостей. Ну и потом надо же Катерину забирать из школы, водить на занятия. Плюс–минус пятнадцать минут, конечно, не критичны, но стараюсь Лерку все-таки сильно не расслаблять: еда, сон, купание — все примерно в одно и то же время. Он уже, кстати, вполне привык. А насчет ползать везде… Вот с Катериной проще было. У нее не было старшей сестры с кучей мелких прибамбасов. Я Лерке купила манеж. Теперь его хоть иногда можно нейтрализовать, например, пока Катерина не уберется. Разрешать все тоже не в моем вкусе. Человек должен расти и знать, что в природе есть запреты. А то как он это поймет потом? Всегда было можно и вдруг нельзя? С чего это? Нет, мне проще с самого начала ограничивать ребенка, чем потом с ним скандалить.

Мы долго тогда говорили с девчонками о том, где проходит граница свободы и вседозволенности, о том, что можно разрешать, а что не имеет смысла запрещать. Конечно, выходило, что у каждой свои ценности, в том числе и в самом прямом смысле. У меня, например, были только простенькие деревянные бусы, которыми Нюське всегда можно было играть. А у Юльки — «золото–брульянты», которые даже Катерине не разрешалось трогать.

Вопрос режима почти сразу замяли. Понятно, что с ним удобнее, но убиваться ради предсказуемости событий дня никому не хотелось. Решили, что все зависит от семьи. Там, где сама мама привыкла к распорядку, и дети подстроятся. А такой маме, как я, даже вывешенное на стенке расписание дел, таймер и будильник не помогут.

Отдельной темой было отношение к опасностям. Всем нам, действительно, очень страшно позволять детям делать некоторые вещи. Но тогда возникает слишком большой риск того, что без нашего участия они не почувствуют существующих угроз. Выходит, мы боимся вместо них, и чем сильнее наше стремление оградить и уберечь, тем больше их желание попробовать «а что, если…» в наше отсутствие. При этом Наташка говорила, ссылаясь на опыт своих виртуальных знакомых, что дети тоже бывают разные и нельзя вывести одно правило для всех. Кого-то нельзя ограничивать, а кого-то все-таки приходится, потому что сам он совсем не чувствует опасность. Она еще утверждала, что, ограничивая негативный опыт ребенка, мы тем самым мешаем ему осознавать собственные потребности. И даже как-то сделала вывод: если постоянно создавать абсолютно удобную и безопасную среду, ребенок не научится оценивать свое состояние и не станет просить о помощи, если ему будет плохо.

Короче, мы снова пришли к вопросу о том, кто же отвечает за здоровье и благополучие ребенка: мама или он сам. И должен ли с течением времени меняться ответ, который напрашивается сам собой, пока ребенок маленький? Я подумала, что и вправду слишком доверяю Нюське, надеюсь, что она не станет ничего делать себе во вред. Точнее, глобально во вред, например, бросаться под машину. По крайней мере, пока мой ребенок не предпринимал ничего подобного, поэтому я решила исходить из презумпции невиновности и не подозревать Нюську в суицидальных наклонностях. Речь идет именно об угрозе жизни. Потрогать горящую свечку или засунуть пуговицу в нос — не в счет. Это все-таки мамина задача, чтобы в пределах досягаемости младенца не было доступных свечек и пуговиц. Хотя я допускаю некоторую степень неблагополучия ребенка в педагогических целях «чтоб потом неповадно было», — тот самый наташкин «дозированный негативный опыт». Ладно, пусть будет. При наличии всех необходимых лекарств под рукой. Первое из которых — валерьянка маме. Желательно, регулярно, в профилактических целях.

Серьезное дело — игра

Разговоры о баловстве за едой всплывали неоднократно. Однажды они вовлекли нас в продолжительную дискуссию о том, как вообще дети играют.