Разгром «армии мстителей»

Во второй половине ночи командиры дивизий доложили, что противник разгромлен, захвачено несколько сотен пленных и богатые трофеи. Этой ночью немцы готовились переправить за Днестр и угнать в Германию около тысячи советских граждан, согнанных сюда со всех деревень. Они рассказали нам, что другая группа направлялась на Маяки. В донесении сказано, что село взято с ходу. Это правильно. Но совсем недавно мне стали известны некоторые интересные подробности освобождения села.

На крутом берегу Днестра в это утро было многолюдно. Тысячи старух, стариков и детей тревожно суетились, кричали, плакали и, подгоняемые ударами прикладов, спускались с крутого берега к реке, где стояли лодки, рыбачьи катера и наскоро сбитые плоты. То тут, то там раздавались короткие автоматные очереди, обрывающие жизнь тех, кто пытался бежать или упрямился. На берегу становилось все больше и больше бездыханных, распластанных тел.

На пригорке, у дороги, сворачивающей на окольную улицу, стояли мальчик и девочка и смотрели на берег. У Кольки-рыжего ресницы и брови белесые, как днестровский туман, нос облупился. Он стоит прямо, широко расставив ноги. Глаза насуплены, крепко сжатые кулаки уперлись в бедра. Стоит, как на расстреле. Его подружка Люся прижала свои худенькие ладошки к груди. Из порванных рукавов вылинявшего платьица торчат острые локотки. Обветренные губы что-то беззвучно шепчут. При каждом выстреле она вздрагивает. Коля и Люся так потрясены, что не заметили, как к ним подъехали на трех мотоциклах с колясками «гитлеровцы». Они не побежали потому, что знали, — их убьют. Только лица стали будто восковые. Один «немец» во всю глотку ругается, остальные молчат, смотрят по сторонам. И вдруг молодой «фриц» обнимает за плечи Кольку-рыжего (у Люськи сердце оборвалось) и спрашивает его совсем по русски:

— Смотри, хлопчик, во все глаза и запоминай… Батько-то твой где?

Колька подумал: «полицаи это, хотят выведать о партизанах». Ему бы промолчать, а он, охваченный бессильной злобой, бросил вызывающий взгляд на предателей:

— Мой батько в Красной Армии! — выкрикнул он.

«Немец» улыбнулся, погладил рыжие кудряшки, подмигнул и неожиданно сказал:

— Это хорошо, мальчуган, скоро твой батько вернется домой.

Потом странные солдаты сели в мотоциклы, проехали вдоль берега и исчезли за поворотом дороги.

Не успели дети прийти в себя от изумления, как с шумом подъехали новые мотоциклисты. Они начали кричать на солдат, переправляющих колонистов. Те показали в ту сторону, куда уехали необычные солдаты. И вскоре, когда от берега отчалили последние лодки, а первые еще не вернулись за очередной партией колонистов, недалеко от берега во дворе разорвалось два снаряда. Всего два снаряда, а с немцами произошло что-то невероятное. Они начали метаться из стороны в сторону, стреляли по отошедшим лодкам, бросали оружие и пытались вплавь добраться до противоположного берега. И тут, откуда ни возьмись, появились местные жители с оружием и начали отбивать у немцев гурты скота и другое награбленное добро. В этот момент ворвались в село наши гвардейцы — танкисты и казаки.

Про случай в селе Маяки рассказала Людмила Михайловна Парахомовская — жительница города Одессы, та самая девочка с острыми локотками, которая стояла тогда на берегу с рыжим Колькой.

Приказ генерала армии Р. Я. Малиновского был получен поздно вечером 7 апреля. Перед нашей группой ставилась задача — прочно удерживать захваченные районы, чтобы через них не допустить отхода войск противника за Днестр. В боевом распоряжении указывалось на необходимость активными действиями громить отходящие колонны немцев и выражалось пожелание: «Хорошо было бы захватить сильным отрядом Овидиополь. Вести разведку на Одессу. Сохранить водокачку».[43]

Содержание его можно было объяснить тем, что Конно-механизированная группа свои задачи выполнила. А тем временем в районе Раздельной вновь развернулись напряженные бои, в которые оказались втянутыми значительные силы общевойсковых соединений фронта. В этих условиях и возникла необходимость временно закрепиться на захваченных рубежах и активными действиями не допускать отхода немецких и румынских войск за Днестр.

В дальнейшем нам предстояло развивать наступление от Днестра на восток, на Одессу, что обязывало вести в данном направлении усиленную разведку. Сразу же был отдан приказ генералу Жданову: продолжая наступление, во взаимодействии с бригадой Завьялова выйти на рубеж северо-восточнее Беляевки и отрезать здесь пути отхода из Одессы на днестровские переправы.

Ночь выдалась на редкость темная. Черные свинцовые тучи стелились низко над самыми крышами. В такую бы ночь двинуться на Одессу, но приходилось временно закреплять захваченные рубежи. По этому поводу казаки бурчали себе под нос: «Не казачье это дело в обороне сидеть. Оборона что заводь, рейд — быстрина».

Мы, конечно, не думали действовать пассивно. В ходе ее организации предусматривались маневры огнем артиллерийских групп, внезапные контратаки, стремительные обходы, охваты…