Разгром Красной Армии

Бросается в глаза, что при захвате артбатарей и т. п. в плен сдаются лишь немногие… Упорное соп ротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов, теперь это уже недопусимо. Немецкие войска потеряли к середине июля около 100 тыс. человек (столько же, сколько за два предыдущие года мировой войны), свыше 1 тыс. самолётов и до 1,5 тыс. танков. К началу битвы за Москву советские войска только пленными потеряли 1,8 млн человек.

Особенности действий советских войск в приграничных сражениях

Недостаточный профессионализм командного состава, связанный с тем, что многие командиры высшего звена были недавно назначены на свои должности и не имели должного опыта. Это было следствием массовых репрессий высшего командного состава в 1937–1938 гг. Бывший начальник Генштаба Г.К. Жуков вспоминал: «До 1936 г., то есть до массовых арестов крупных военных деятел ей страны и командиров высших соединений, как теоретически, так и практически уделялось серь ёзное внимание оперативно-стратегическому взаимодействию видов вооружённых сил; рассматр ивались и решались важнейшие проблемные вопросы, в период же 1936–1939 гг. эта важнейшая стратегическая работа стояла на мёртвой точке, попросту говоря, её некому было вести, так как по чти всё серьёзно и глубоко мыслящее постигла трагическая участь. Эта важнейшая государственна я работа несколько оживилась после советско-финской войны, в 1940 г. и в начале 1941, то есть не посредственно перед внезапным нападением фашистской Германии на Советский Союз».

Значительная часть войск советских приграничных западных военных округов была сконцентриро вана в Белостокском и Львовском выступах вблизи границы, что привело к тому, что ещё до начала войны они были фактически полуокружены противником. В этих выступах находилась главная уда рная сила округов— мехкорпуса. В ряде случаев исходные районы сосредотчения частей и соедине ний для занятия обороны находились в зоне видимости противника и могли поражаться огнём его артиллерии. Такая дислокация войск была связана с тем, что советское командование исходило из наступательной стратегии будущей войны. В Белостокском и Львовском выступах также были соср едоточены огромные запасы боеприпасов и горючего. Вот что писал по этому поводу Г. К. Жуков: «Накануне войны 3-я, 4-я и 10-я армии Западного округа были расположены в Белостокском высту пе, выгнутом в сторону противника, 10-я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путём удара по флангу. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувал ковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки. Это ошибочное расположение войск, допущен ное в 1940 г., не было устранено вплоть до самой войны».

Укрепрайоны по линии новой западной границы (т. н. Линия Молотова) строились непосредственно на самой границе, и зачастую без требуемого предполья. К июню 1941 г. их строительство и во оружение не было завершено. Но из сооружений укрепрайонов по линии старой границы (Линия Сталина) была изъята часть вооружения для оснащения новых укрепрайонов, что помещало раскон сервировать старые укрепрайоны при приближении неприятеля.

Советское командование, исходившее из наступательной стратегии будущей войны, не уделяло должного внимания разработке оборонительных операций. Жуков вспоминал: «Обучение войск оборонительным действиям, встречным сражениям, отступательным действиям редко выходило из тактических рамок. Я не знаю ни одного оперативно-стратегического мероприятия, где оборона была бы разыграна или отработана в крупных оперативно-стратегических масштабах, где оборона противодействовала глубокому прорыву крупных бронетанковых группировок, взаимодействующ их с крупными воздушными силами, а как следствие наши штабы и командиры оперативного мас штаба накануне войны не были обучены эффективному ведению обороны оперативно-стратегиче ского масштаба, не говоря уже о том, что такие оборонительные операции не были разработаны в штабах приграничных округов и генштабе как возможный вариант».

Противнику удалось достигнуть практически полной оперативно-стратегической внезапности сво его наступления (в частности, многие артиллерийские и зенитные части приграничных дивизий 22 июня были в учебных лагерях и на полигонах, многие командиры находились в отпусках), что при вело к тяжёлым потерям, вследствие первого огневого удара, и быстрому продвижению ударных группировок вглубь советской обороны уже в первые часы наступления.