Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии, 1944-1945

Немецкие эмиссары были приняты в тишине. Их провели от одного командного пункта к другому, через подвалы, по глухим переулкам, по руинам. Им задавали вопросы с грубостью, с угрозами или вежливым любопытством, но всегда с недоверием. Они вглядывались в европейские и азиатские лица. Их наконец доставили к пункту, где собирали заключенных, и поместили среди оборванных немецких солдат, оставшихся в живых и попавших в плен. Затем их погнали на восток.

Подполковник Кервин ждал их возвращения. Бой все приближался. Кервин послал еще двух человек, один из которых возвратился час спустя, его бедро было порвано пулей.

Русские отнеслись к первому сообщению серьезно. Однако они не чувствовали никакой дальнейшей потребности в офицерах, которые принесли его. Русские имели собственных офицеров, которые знали, как найти Кервина.

Несколько часов спустя к Кервину пришел посыльный, чтобы сказать ему, что его ждут на интендантском складе, чтобы проводить к русским. Кервин встретил немца – служащего интендантского склада, который нес белый флаг. Он не объяснил, как получил это поручение, но до странности хорошо знал путь к русским. Кервин и его помощник Кранц, один из тех, кто прочитал письмо Лаша, последовали за ним. В одном из разбитых внутренних дворов эти трое внезапно оказались окружены красноармейцами. Их доставили к командиру 11-го танкового полка 11-й дивизии, полковнику лет тридцати пяти, с которым были несколько офицеров штаба и партийный комиссар. Это случилось около семи часов вечера 9 апреля в плохо освещенном подвале, в котором стояли четыре немецкие походные койки, несколько телефонов и длинный замусоренный стол.

– Вы подполковник Кервин? – спросил переводчик. – Где письмо?

Кервин заявил, что он сжег письмо генерала Лаша. Но полковник Кранц засвидетельствовал его содержание, когда Кервин сообщил о нем, и русские, казалось, поверили.

Переговоры, которые прерывались телефонными звонками в штаб маршала Василевского, продлились несколько мучительных часов. Они касались требования, чтобы весь гарнизон совершил переход в расположение русских, и обещания, что все немецкие офицеры будут размещены в лагеря для служащих с белыми простынями на кроватях, и запроса, чтобы генерал Лаш прибыл лично.

Наконец, около десяти часов, после другой телефонной беседы с маршалом Василевским, русский полковник объявил, что он сам в сопровождении двух капитанов пойдет на командный пункт Лаша. Переводчик спросил:

– Русские парламентеры в Будапеште были застрелены немцами. Здесь это возможно?

Кервин подумал о том, что случилось с его эмиссарами. Но он также думал и о женщинах с их белыми флагами.

– Нет, – сказал он.

Переводчик указал на Кранца:

– Этот останется здесь, если что-что случится с русскими парламентерами, его расстреляют. Других пленных офицеров расстреляют также. Понятно?

Кервин кивнул. Они покинули подвал.

Огни сияли над городом. Русские батареи стреляли настолько яростно, что группе пришлось возвратиться. Русские позвонили по телефону, и артиллерия затихла. Затем группа вышла снова и двинулась по улицам. На каждом углу были русские солдаты, готовые к нападению.

Кервин должен был вести маленькую группу мимо окружной штаб-квартиры нацистской партии. В любой момент он ожидал выстрелов. Но возможно, обитатели штаб-квартиры партии уже напились. По обширному полю щебня Кервин и его группа спустились в подвал генерала Лаша.

Лицо Лаша было пепельно-серым.

Кервин сообщил:

– Я выполнил ваш приказ. Вот – русский парламентер.

Пока Лаш и русский оценивающе смотрели друг на друга, раздались шаги на лестнице. Генерал Хенле, командир пехотной дивизии, ввел подвыпившего русского капитана, который нетвердо стоял на ногах. Хенле, как оказалось, Лаш также проинструктировал искать контакт с русскими. Но когда он и пьяный капитан увидели, что делегация уже прибыла, оба повернулись и вышли. С тех пор переговоры в убежище Лаша продолжились с военной формальностью.

Майор из штаба генерала Лаша представил предложение о капитуляции. Лаш повторил, что он больше не может нести ответственность за разрушение, страдания сотен тысяч гражданских жителей и бесчисленных раненых солдат в городе. Он попросил, чтобы пощадили раненых и гражданских жителей и позаботились о них. Русские кивали.

Лаш обязался приказать своим войскам прекратить огонь. При этом предупредил, что не может гарантировать подчинения различных частей СС, службы безопасности и членов партии. Он сообщил, что оставшиеся партийные чиновники забаррикадировались в замке, приблизительно в 180 метрах от его убежища, и следует ожидать их сопротивления до конца. Ему, Лашу, эти чиновники сообщили всего час назад, что он и его штаб будут взорваны, если сдадутся.

Русские кивнули снова. Они несколько нетерпеливо ждали завершения протокола капитуляции.

Это было около часу ночи. Русская артиллерия все еще грохотала, русские бомбы все еще падали. Посыльные сообщили, что русские войска продвинулись в пределах 100 метров от командного пункта Лаша.