Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии, 1944-1945

Когда фон Заукен принял командование, уже не могло быть сомнения, что фронт Замланда обречен. 14 апреля многочисленные русские колонны атаковали с севера – маршал Василевский решил закончить недоделанную работу.

Беженцы из Кенигсберга, которые уехали 5 апреля, были все еще в пути к Пиллау. Деревни и курортные города по южному побережью Замланда были переполнены. Фронт держался слишком долго – и непрерывные заявления окружного руководителя Коха обманули людей, дав новую надежду.

После начала русского наступления новая волна бегства охватила Замланд. Поток беженцев присоединился к рассеянным фрагментам IX и XXVI армейских корпусов, которые сломались под внезапным русским нападением 15 апреля и теперь устремились на запад к Пиллау. Снова солдаты и гражданские жители были захвачены русским наступлением.

Большое количество беженцев и армейских грузовиков оказались в лесах около деревни Лохстедт, между Кенигсбергом и Пиллау. Деревья скрыли от них ряд складов боеприпасов. Советские самолеты сбросили бомбы, и многие из полевых складов взорвались.

К счастью, позиции на подступах к Пиллау были укомплектованы, а потому удержаны в течение почти десяти дней.

Конец наступил 24 апреля. Русские войска достигли противотанковых заграждений непосредственно к северу от Пиллау. Но отсрочка продлилась достаточно долго, чтобы эвакуировать гражданских жителей и многих из раненых через канал к Фрише-Нерунгу, где генерал фон Заукен установил свой командный пункт. 24 апреля все войска, кроме тыловой охраны, переправились к Нерунгу. Последний человек из тыловой охраны переправился 25 апреля.

Снова поток беженцев полз по дороге Нерунга, который видел такие страдания в январе и феврале. Поток беженцев никогда не иссякал, но теперь он снова преумножился.

До 22 апреля окружной руководитель Эрих Кох надеялся на чудо, благодаря которому Гитлер переломит военную ситуацию, и на сказочное везение в политике, о котором каждый мечтал. Но когда радиосообщения информировали Коха об окружении Берлина и беспорядках в штаб-квартире фюрера, его надежды иссякли. Он возвратился к другому плану, который разработал давно и хорошо, – плану своего собственного спасения. Но тем не менее он не сжег мосты. Он не хотел допустить, чтобы могущественный Гитлер в случае изменения ситуации мог выбросить его, как труса.

С восходом солнца 23 апреля Кох полностью уверился, что порт Пиллау будет потерян не позже следующего дня. Он решил сесть на ледокол «Восточная Пруссия», который арендовал и оборудовал для собственного использования. Но сначала он удостоверился, что радиооператор судна был в состоянии поддержать контакт со штаб-квартирой фюрера, чтобы иллюзия «героической борьбы» на земле Восточной Пруссии могла быть поддержана на высоком уровне.

С начала апреля ледокол «Восточная Пруссия» стоял на якоре в порту Пиллау. Помимо регулярной команды, он имел на борту группу радистов и команду зенитных орудий, которыми судно было оборудовано. Ледокол не был под юрисдикцией военно-морского флота и поэтому не взял на борт беженцев, хотя имел место для нескольких сотен. Около него стоял второй ледокол «Прегель», также арендованный Кохом.

Сведения различных источников относительно бегства Коха отличаются – в некоторых вопросах радикально. Они дают две версии, противоречащие в деталях, но с одним и тем же общим результатом. Первая версия такова.

Днем 23 апреля, когда Пиллау уже находился под огнем тяжелой русской артиллерии, офицер СС из штаба Коха поднялся на борт «Восточной Пруссии».

– По приказу окружного руководителя и имперского комиссара обороны, – сообщил офицер капитану, – это судно должно быть готово отплыть сегодня вечером в семь часов. Окружной руководитель и его штаб войдут на борт незадолго до этого. Я должен проконтролировать погрузку важных вещей.

Капитан молчал. Он ожидал этого момента достаточно долго.

Немногим позже прибыла большая моторная баржа с автомобилем окружного руководителя. Автомобиль был погружен на борт и привязан на верхней палубе. Команда погрузила дорожные чемоданы и бесчисленные коробки с продуктами и напитками, которых было достаточно для долгой поездки. После полудня погрузка была закончена. В это время немецкие команды минометчиков уже заняли позиции на пирсе. Беженцы загружались в лодки и на баржи.

Около шести часов вечера моторная лодка доставила Коха, его штаб и телохранителей. Ледокол «Восточная Пруссия», сопровождаемый ледоколом «Прегель», отошел от пристани немедленно после прибытия Коха, оставляя позади горящие Пиллау и Нерунг. Кох отдал приказ плыть в Хелу, порт в Гданьском заливе, на самой оконечности полуострова, известного как Путцигер-Нерунг.

Эти два судна достигли Хелы утром 24 апреля. Ночь напролет радисты Коха на борту посылали в Берлин сообщения, закодированные как «Секретно – правительственный вопрос», чтобы создать впечатление, что он все еще в осажденном Пиллау или на Фрише-Нерунге.