Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии, 1944-1945

8 мая Дёниц получил инструкции из Реймса, чтобы послать в Берлин делегацию для подписания заключительного документа о капитуляции. Группа включала Кейтеля и фон Фридебурга. Союзники были представлены советским маршалом Жуковым, британским маршалом авиации Теддером, американским генералом Спаацем и французским генералом де Латтром де Тассини. Подписание состоялось вскоре после полуночи 9 мая 1945 г. в тихом зале заседаний, не нарушаемое звуками убийства, грабежа и насилия, которые расползлись по руинам тлеющей столицы.

Глава 8 Восстание в Праге

В первые дни марта фронт группы армий Шёрнера пребывал в бездействии по линии, приблизительно параллельной северной границе Чехословакии и отступающей в юго-восточном направлении из Дрездена в Саксонии вниз к Западной Бескиде около Кракова в Польше. Но к концу месяца русское наступление отбросило 1-ю танковую армию Шёрнера назад, продвинулось к Брюнну в самом сердце Чехословакии и отрезало его от группы армий «Юг» в Южной Чехословакии и Западной Венгрии. После этих завоеваний русское продвижение замедлилось снова, оставляя немцев в неуверенности, хотели ли Советы взять группу армий Шёрнера в двойной охват или готовили наступление на Австрию.

Отступление 1-й танковой армии сопровождалось отступлением 17-й армии в Остраве в Северной Чехословакии. Горячо оспариваемая индустриальная область попала к русским. Километр за километром они пробивали свой путь через бурные горные кряжи Карпат.

Только 4-я танковая армия Шёрнера, удерживая свой левый фланг в Силезии к югу от осажденного Бреслау, видела относительную активность противника. Но в начале апреля начали множиться признаки того, что группа армий Конева готовилась к новому и мощному продвижению в этом секторе.

Фон Натцмер, начальник штаба Шёрнера, знал, что 4-я танковая армия не могла противостоять русскому нападению, если не получит подкрепление. Даже сам Шёрнер должен был признать, наконец, что соотношение сил врага к его собственным было таким, что угрожало катастрофой. 15 апреля он летал в Берлин. Но там он услышал новости о том, что в течение последних двадцати четырех часов отчаянное сражение бушевало в секторе группы армий «Висла». Ясно, что не было никакой надежды на подкрепление на силезском фронте. Шёрнер возвратился с пустыми руками.

Меньше чем через двенадцать часов началось русское наступление на реке Одере. Войска Конева прорвались через фронт 4-й танковой армии и перерезали контакт Шёрнера с 9-й армией на севере. Но затем русские повернули на север для атаки на Берлин, и войска Шёрнера наслаждались периодом благодати.

Русское наступление развивалось настолько быстро, что настигло сотни тысяч гражданских жителей. Внезапно дороги были заполнены беженцами. У некоторых, кто знал о мерах русских, принятых к востоку от Одера, создалось впечатление, что в Саксонии Красная армия проявляет большую сдержанность, чем она показала в других местах. Гвардейские дивизии Конева демонстрировали моменты сдержанности и дисциплины. Возможно, имелась политическая цель использовать эти войска в этом секторе – Саксония была старой коммунистической территорией. Но когда все сказано и сделано, различие было только одним из нюансов.

Это кажется невероятным, но все же случилось так, что окружной руководитель Мучман из Саксонии уже 25 апреля послал полицию на переправы через Эльбу в Мейсене, в 24 километрах к северо-западу от Дрездена, чтобы воспрепятствовать колоннам испуганных беженцев пересечь реку. Партийный руководитель Мейсена Бёме, который держал мосты открытыми для колонн беженцев и для своего населения, обвинялся в пораженчестве, поэтому Бёме совершил самоубийство. Он являлся исключением среди партийных чиновников, которые, как правило, повиновались, пока не пришел момент, чтобы сбросить свои партийные униформы и исчезнуть.

5 мая, незадолго до падения Дрездена, Мучман объявил, что крутой поворот судьбы недалек, что крупномасштабное немецкое нападение быстро отбросит русских на восток. Два дня спустя он сел в свой автомобиль и сбежал. Он был пойман русскими войсками, и дальнейшая его судьба неизвестна.

К концу апреля Конев начал отводить значительные силы с берлинского фронта и поворачивать их на юг. 4-я танковая армия подверглась сильному нажиму. Но в течение ночи 26 апреля Гитлер телефонировал из Берлина в штаб Шёрнера и дрожащим от волнения голосом приказал, чтобы силы Шёрнера немедленно маршировали на Берлин для «приведения сражения за столицу к победному концу».