Разъяренный

— Я выставила себя полной дурой, но, по крайней мере, танцоры хорошо провели время, — не соглашаюсь с ним и ловлю себя на том, что улыбаюсь, когда он смеётся раскатистым смехом.

— Иоланда сказала, что ты держалась вполне естественно. Что ты действительно показала себя сегодня.

— Хм, — говорю я, не веря комплименту.

Но на самом деле это действительно приятно. Я и забыла, насколько это вкусно. Когда тебя за что-то хвалят.

Когда Маккенна уходит со сцены, Лайонел машет ему рукой и сообщает ему то же самое.

— Твоя девушка, похоже, прирождённая танцовщица.

Маккенна вспотел и тяжело дышит, его брови при этой новости приподнимаются.

— А то! С кем, по-твоему, ты имеешь дело?

Я заливаюсь краской смущения и чувствую, что даже пальцы на ногах краснеют.

— Она к тому же отлично катается на коньках, — тихо добавляет Маккенна.

И когда наши глаза встречаются, у моего сердца вырастают крылья. Ты помнишь, Кенна? Как кружил меня, не давал упасть, поддерживал?

Проходят долгие секунды, и мне кажется, что Лайонелу становится слишком неуютно от нашего молчания, потому что он быстро извиняется и уходит.

— Итак. — Почувствовав вдруг смущение, я дёргаю за прядь, которую уговорила меня покрасить Мелани. — У тебя репетиция тоже прошла хорошо.

Из него вырывается глубокий смешок, и мы направляемся в глубь сцены.

— Я скучал по тебе, Пинк, — тихо говорит Маккенна, качая головой, как будто эта новость его ошеломила. — Всё это время. — Он протягивает ко мне руку, и его серебряное кольцо нежно касается подбородка.

На мгновенье.

Это длится одну секунду, а в следующую — всё исчезает.

Лёгкий след его прикосновения задерживается на моей коже, и моя улыбка увядает.

— Думаю, ты заблуждаешься.

— Не-а, я скучал по тебе, — повторяет он с искренней улыбкой, словно уговаривая сам себя. — Такой храброй, сердитой маленькой вороне... которая прячет внутри себя милого, тёплого маленького цыплёнка.

Я закатываю глаза, борясь с тем, насколько искренне это звучит.

— Как скажешь, Кенна, — соглашаюсь я. Как будто когда-нибудь смогу забыть, что он написал песню, в которой, по сути, рассказал, что я полный отстой!

— Эй, Кенна! — один из администраторов группы протягивает ему красную чашку с чем-то, что, как я предполагаю, является водой. Маккенна хватает её и начинает пить, в этот момент к нам подходят близнецы с гитарами за спиной. Мы наблюдаем, как они тоже направляются к воде.

— Как вы это делаете? — удивляюсь я вслух, пока мы с Маккенной смотрим на ухмыляющихся нам Викингов. — Выступаете перед всеми этими людьми, — я обвожу рукой сцену и пустые кресла вокруг неё.

Он пожимает плечами.

— Перед тем, как выйти на сцену, Лекса каждый раз тошнит. Джакс напивается. А я? — Он снова пожимает плечами. — У меня есть особый трюк, к которому я прибегаю.

— Какой, например?

— Я говорю себе, что там тебя нет.

— Правда? Это и есть твой трюк? Итак, я твоё проклятие, а ты испытываешь облегчение, просто успокаивая себя, что меня нет.

Он смеётся и направляется в свою гримёрную.

— Эй! Ты куда собрался? Мы не закончили разговор! — протестую я.

— Пинк, мне нужно принять душ. Впрочем, загляни ко мне позже, и я с удовольствием всё объясню, — говорит Маккенна, но что-то в его взгляде мне подсказывает, что он хотел бы сделать нечто большее, чем просто объяснить.

В течение следующего часа всякие разные мысли устраивают в моей голове полный кавардак.

Говорю себе, что он хотел взять надо мной верх или подразнить, как он это делает с Викингами. Он пират, заманивающий меня в своё логово, но я не попадусь на его уловки. Кого волнует, что он имел в виду?

Но позже, в отеле, я брожу по коридору, не зная, в каком номере он находится. Мимо проходят восхитительные Тит и Лив.

— Ищешь Кенну? — спрашивают они с одинаковыми улыбками от уха до уха.

Чёрт.

— Нет.

— О. Правда? — Лив приобнимает меня и разворачивает, уводя в другом направлении. — Тогда давай поднимемся в нашу комнату. Мы собираемся смотреть фильм.

— Я себя немного плохо чувствую, — пытаюсь высвободиться из её хватки.

— О, не беспокойся! У меня есть кое-что, что с этим поможет.

Поскольку у меня всё болит после утреннего урока танцев, я сдерживаюсь и позволяю ей отвести меня в их общую спальню. «Кое-что», — это пакет со льдом. И когда Лив прижимает его к мышце над коленом, я корчусь от холода.

— Ой, не стони и не веди себя как наши парни, — шикает она. — Они единственные, кто жалуется.

Я замираю и хмурюсь.

— Иногда мы позволяем парням брать у нас пакеты со льдом, когда они переусердствуют на тренировках. Тренажёрный зал каждые три дня. Они там тягают штангу и делают всякие другие вещи.

— И давно ты танцуешь для них? — с неподдельным любопытством спрашиваю я. Все они вроде бы друзья, но ясно, что девушки, похоже, спят с мужчинами.

— Я — четыре года. Тит — два. Нам здесь очень нравится.