Разящий клинок

Мегас Дукас сидел подле императора: тот обедал, а Красный Рыцарь ему прислуживал. Отец Арно терпеливо ждал приглашения, поскольку изучил морейский этикет и приблизительно представлял, зачем его вызвали.

Император ел так, будто никто на него не смотрел, и учтиво беседовал с графом Заком, который подливал ему вина, и с сэром Георгием, державшим его салфетку, и с Харальдом Деркенсаном — тот стоял рядом с топором на плече.

Настоящие слуги тоже присутствовали, и при каждом был схоларий, следивший за подопечным, как кот за мышью.

Красный Рыцарь обернулся, перехватил взгляд отца Арно и подмигнул.

Отец Арно был потрясен, но в то же время доволен.

Император разговаривал о погоде и некоторых различиях между альбанским и имперским богослужением. Отец Арно удивленно отметил, сколь хорошо Красный Рыцарь осведомлен об альбанских обычаях.

Под конец император съел что-то очень сладкое и липкое. Он поднял руку, прося дать салфетку, взглянул на отца Арно и улыбнулся.

— А, преподобный воитель! Милости просим к нам!

Отец Арно шагнул вперед и низко поклонился.

— Император рад, что вы командуете отрядом рыцарей, которые охраняют порядок в городе, — объявил Красный Рыцарь.

— Нам предстоит осада и придется удерживать стены? — спросил отец Арно.

Император улыбнулся.

— Я предпочел бы, чтобы мой Мегас Дукас повел нашу армию в бой, где Бог нам явит милосердие. Но у командующего нашими войсками другие намерения.

Красный Рыцарь забрал блюдо, и отец Арно поймал себя на том, что ему неловко смотреть, как тот выжидает подле императора, словно слуга. Красный Рыцарь поклонился, спустился с помоста и вышел за дверь, возле которой обслуживали благородных господ и женщин, обремененный блюдом с остатками двух фазанов, жаренных в шафранном соусе и так раззолоченных фольгой, что они сверкали, как будто сделанные из чистого золота.

Отец Арно поклонился императору, взял сервировочное блюдо с чем-то вроде брокколи, приправленной чесноком, и последовал за Красным Рыцарем.

На выходе из зала пара слуг — настоящих слуг — вынула у того из рук блюдо, выказав откровенное презрение профессионалов к любителям.

— Вы хорошо прислуживаете, — заметил отец Арно.

— Было время научиться. Я много лет ходил в отцовских пажах. Тикондага слишком далека от цивилизации, чтобы усвоить манеры, но я прислуживал многим известным людям.

Он направился за слугами в кухню и, оказавшись там, схватил с подноса недоеденного фазана, встал в нише и принялся жевать.

Отец Арно решил позаботиться и о себе и взял здоровенный ломоть надкушенного пирога с курятиной, изюмом, специями и сахаром. Тот лежал себе на подносе без дела и невостребованный.

— В кувшине есть вино, — подсказал Красный Рыцарь. — Люблю кухни. Во всяком случае, хорошо обустроенные. Я мог бы здесь поселиться.

— Но мы отступаем, — сказал отец Арно.

— Да, — кивнул Красный Рыцарь.

Он прикончил фазана, и на руках осталась липкая золотая фольга.

— Вы можете удержать это место.

Красный Рыцарь склонил голову набок, как озадаченный щенок.

— И вашим и нашим не получится, — сказал он.

Отец Арно перепачкался в имбире и сахаре.

— Вашим и нашим? — повторил он.

Сказались мальчишеские привычки, и он принялся облизывать пальцы. Пирог был что надо.

— Вы же не хотите, чтобы разграбили оба города. Вы были правы. Я устал и раздражен. И я ошибся. Мне следовало иметь голову на плечах и приструнить моих людей. А теперь вы предлагаете мне удержать это место? Да неужели? — Красный Рыцарь покачал головой. — Когда начнется сражение, я постараюсь устроить его как можно дальше отсюда.

— Похоже, что император рассчитывает на вашу — и Божью — победу. — Отец Арно не нашел кубка и выпил из кувшина.

— Император добр и хорош настолько, что он не в силах представить, как это дочь его продала, камергер предал, а магистр ударил в спину. — Красный Рыцарь повел бровью. — У вас какие-то особые права на вино или можно и мне немного, если заслуживаю?

Отец Арно протянул ему кувшин.

— Император — неважный стратег, — заметил он.

— Он не семи пядей во лбу, — признал Красный Рыцарь и выдержал паузу. — Не от мира сего, — добавил он. — Это мягко говоря.

— Вы точно знаете, что дочь его предала? — спросил отец Арно.

— Меня там не было, но готов держать пари. Я могу доказать, что она послала гонцов к Андронику. А Кронмир считает, что вся измена от нее и пошла.

— Ужасно, — откликнулся отец Арно.

— Разве? Арно, он же никудышный император. Ему наплевать на то, ради чего другие готовы положить жизнь, — в том числе на обуздание этрусков. Представьте, каково жить во дворце и смотреть, как твой отец обрекает империю на прозябание и гибель. Представьте, что в ваших силах это остановить. При том что вас с рождения учили почитать и превозносить тысячелетнюю историю, которую уничтожают на глазах.

Он улыбнулся.

Арно был осторожен и напирать не стал. Ему не хотелось разрушать неведомые чары, которые развязали его собеседнику язык.

— Вы говорите о вашем детстве?