Разящий клинок

— Могу достать тебе лошадь, — сказал Красный Рыцарь.

Он подъехал к Мэг, наблюдавшей за переправкой женщин.

— А для остальных? — спросила она.

Он поджал губы.

— Да. Ледовый мост — замечательный трюк. Мне надо поучиться, а то расходую слишком много энергии.

Она посмотрела ему в глаза.

— Это правда твой план?

Он выглядел великаном в полном доспехе и двух огромных плащах, похожих на шерстяной кокон. С пожатием плечами лишь великолепная золотая брошь на правом плече поднялась на дюйм.

— Мой план накрылся, когда Андроник призвал в разгар зимы пять тысяч душ. Я этого не ожидал. И сейчас выполняется мой... хм... третий альтернативный план. — На краткий миг его неизменное бесстрастие дало трещину. — Дурак я, пожалуй, был, когда затеял все это зимой. Но... мастер Смит посоветовал поторапливаться. А Кронмир сказал, что императора убьют.

Мэг покачала головой. На них смотрели.

— Еще один день, и мы начнем терять людей. Не все схоларии привыкли к такой жизни, а лошадей нечем кормить. Мы продержимся на корме для мулов...

— А потом съедим мулов, — закончил он. — Я знаю.

Но слово свое он сдержал, и к следующему привалу все женщины сидели на запасных лошадях. Включая Кайтлин де Тоубрей, которая со своим пузом прошла всю восточную сторону гор.

С наступлением темноты они не остановились.

Красного Рыцаря заметили за спешным совещанием с сэром Гельфредом; костры развели и пищу приготовили — вернее, съели холодной, а горячим выпили чай или просто кипяток, причем в огромном количестве. А после снова пустились в путь.

Покинув костры, армия сразу приступила к спуску. Три дня она скиталась по кряжам, то вверх, то вниз, но теперь наклон стал устойчивым, а ледяная дорога, расчищенная изможденными нордиканцами, превратилась в двухколейную, не столь засыпанную снегом, а потом — в каменистый тракт.

За час до рассвета, когда голодная и невыспавшаяся Мэг почувствовала себя комком старых суставов и нервов, они обогнули отрог по длинной кривой, и все, кто дошел до края, ахнули.

Там оказался крутой обрыв. Дорога продолжалась; она тянулась под огромными каменными арками по каменным же опорам и низвергалась уступами, словно замерзший горный водопад, но скала была высотой в полтысячи футов, и поток, который струился внизу, терялся во тьме — догадаться о нем удавалось лишь по гулкому грохоту его ледяных вод.

Обрыв устрашал, но крики поднялись из-за далеких мерцающих огней, которые навели на мысли о сказочном народе. Где-то — во всяком случае, в пределах досягаемости — существовали свет и тепло.

Аэскепилес взглянул на остатки опор ледового моста и выругался, а потом спросил:

— Насколько он прочен?

После короткого ритуала сбора он построил свой.

— Он сделал три, — показал Деметрий мечом.

— Я должен поберечь силы, — ответил Аэскепилес. — Если он транжирит свои — тем лучше.

Городок назывался Амфиполисом, и его ворота взяли штурмом. Ветераны отряда не стали никого предупреждать и обошлись без формальных призывов к сдаче, а город и знать не знал, что в горах над ним появилось вражеское войско. Перед рассветом ветераны приставили лестницы к низким стенам, как делали в Арелате. Пятьдесят фракейских солдат, очутившихся не с той стороны главных ворот, умерли очень быстро — обманутые, пойманные в ловушку и истребленные подчистую. Сэр Йоханнес не потрудился взять пленных.

Отец Арно с Гельфредом сидели в седлах посреди главной площади и кричали на Красного Рыцаря, пока к ним не присоединился император. Имея при себе сотню воинов, он шел зачищать улицы от лучников — непобедимых лучников.

— Вы никакой не рыцарь, если отдадите этот город на растерзание, — заявил отец Арно.

Красный Рыцарь сложился пополам, и его вырвало на снег.

— Пьян он, что ли? — вскричал Арно.

Тоби покачал головой.

Сэр Майкл перехватил у священника поводья.

— Он устал. А это, отче, прошу извинить, — война.

— Мы в землях Диких так не воюем! — парировал отец Арно.

— У Диких нет серебряных канделябров и красивых девиц, — буркнул Красный Рыцарь. — Будьте вы прокляты с вашей непогрешимой моралью! Мы солдаты, а это — вражеский город, который взят приступом. Люди продрогли, они измотаны и час назад почти потеряли надежду согреться.

Он показал на Джона Ле Бэйлли, который пинком распахнул дверь и запустил в дом трех ратников, а те погнали на снег затаившееся семейство и прислугу. Затем дом заняла дюжина воительниц из отряда.

Пока они наблюдали за этой драмой, сэр Бесканон выволок из здания Уилфула Убийцу, а дюжина человек с кожаными ведрами пыталась тем временем потушить пожар, который тот устроил.

— Это бессмысленно. Если к Богу мне не воззвать, то я обращусь к вашей человечности, — сказал отец Арно.

— А с чего вы взяли, что во мне есть что-то человеческое? — крикнул ему в лицо Красный Рыцарь. — Вы хотите, чтобы я спасал мир, но ни один невинный не пострадал? Так не бывает. На войне убивают. А теперь прочь с дороги, мне еще нужно запланировать зверства на завтра!

Тоби дождался, пока его господин скроется в доме мэра.