Разъяснитель недоразумений

Певица смотрела на цветок, а зрители со страхом смотрели на певицу, которая пела так, будто песня, которую она поет, будет вечной.

Певицу хоронили через два дня. Она умерла прямо на сцене. Собрался весь город, и каждый был с цветами. Казалось, все цветы мира были на ее похоронах.

Кроме одного. Это была вечно зеленая, вечно цветущая герань, способная пахнуть всеми цветами мира, стоявшая в коричневом вазоне на подоконнике в углу окна зрительного зала и продолжавшая жить и пахнуть.

***

Меня разбудила принцесса. Она вся дрожала и прижималась к моей груди.

– Что случилось?

– О вечности думаю.

– Ну, и что тут такого?

Я спросонья не знал, что отвечать.

– Одной моей пьющей знакомой приснились ангелы. Они показали ей количество бутылок спиртного, которое предназначалось ей выпить в течение жизни, и сказали: когда допьешь последнюю бутылку – умрешь. А там было что-то около ящика вискаря, несколько бутылок вина и пива… ящиков пять. Что вы думаете? Знакомая стала меньше пить, а когда по ее подсчетам оставалось бутылки три, вообще бросила.

– И живет до сих пор?

– Наверное. Я ее давно не видел. Ангелы же не врут.

– Так значит можно жить вечно?

– Можно. Но только ангелы не ко всем приходят, чтоб разъяснить, как.

Принцесса не сомкнула глаз до утра и еще несколько ночей после.

***

У принцессы случился запой. Это было впервые. И это был не запоишка на два-три дня, а мегазапоище.

Я знал, что причиной запоя был я. Потому что принцесса не слышала слов, которые должна услышать вечность в ее душе. Не видела в глазах моих света, который освещал бы место для ее шага. Не верила в то, что я смогу понять, чего хочет она, чтобы рассказать ей самой.

Когда принцесса опрокидывала стакан «Метаксы», это было настолько очаровательно и воздушно, что, если бы я был художником, я бы написал картину – «Принцесса и запой». Она попросила купить ящик «Метаксы», причем, лучше паленой, потому как если будет качественная, запой может и не закончиться. На закуску – немного сыра и черешни.

Принцесса то плакала, то смеялась, то ее тело танцевало, то застывало в немыслимой позе. Она читала наизусть стихотворения Бродского и отрывки из «Уллиса». Ее немаленькое тело превратилось в парашютик одуванчика и летало от любого дуновения ветра ее настроения.

По прошествии двух недель муха побеспокоилась:

– Надо что-то делать.

– Давай немного подождем, – попросил я.

– Зачем ждать, ведь гибнет человек!

– Я бы этого не сказал. Может, ей это нужно.

– Как «это» нужно?! Я не понимаю.

– Ты много не понимаешь. Не все вещи можно объяснить. Вот ты боишься высоты?

– Нет.

– А я боюсь, и этот страх объяснить тебе не смогу.

Муха неохотно согласилась.

Однажды принцесса позвала меня и, выпив очередной стакан, спросила:

– А ты знаешь, почему я сейчас пью?

– Нет.

– Вот и я не знаю. Но если разгадать эту тайну, нам анналы свои откроет Вселенная!

Но Вселенная не открывала анналы, и через три недели я увидел, как из ее тела алкоголь лепит какую-то инородную для той же Вселенной скульптуру. Ее можно было бы назвать «Богиней безродной красоты», так как красота принцессы оставалась, но появилась какая-то примесь, которая придавала что-то безродное ее красоте. Принцесса стала похожей на смятую впопыхах бумажку.

Мы вызвали врачей, но они были посланы на… Причем, в очень ласковой и нежной форме, и им это даже было приятно.

Мы пригласили психотерапевта, но после часового сеанса с принцессой он сам вошел в запой.

Мы вызвали санитаров из психушки, но принцесса очаровала их и уговорила «дернуть» вместе с ней.

Запой прошел сам. Как сама проходит весна, а за ней лето, осень и зима. Для принцессы запой был, как неопределенное время года, которое приходило само по себе, со своей погодой и количеством дней.

Принцесса встала утром и как ни в чем не бывало приготовила нам яичницу с баклажанами по-итальянски. Да такую вкусную! Что мы были благодарны двум ящикам «Метаксы», которые осушила принцесса.

Пока мы ели, принцесса смотрела на нас и улыбалась.

– Вкусно?

Мы закивали головами.

– Я рада, – грустно сказала она, посмотрев в мои быстро опущенные глаза.

***

Приближался Новый год. Как директору нашей фирмы «Принцесса и Му», мне необходимо было подарить всем сослуживцам подарки. Я взял деньги из общей кассы и направился по магазинам. Что же дарить? Муха – у нее это был первый и последний Новый год в жизни. Саша – что дарить пассивному гомосексуалисту, чтобы и угодить, и не обидеть? Подарок для принцессы – это самое сложное.

***

В огромном торговом комплексе я медленно бродил и, держа в голове три слова – «муха», «Саша», «принцесса», – ждал, на что откликнется мое сердце. Рубашки, футболки, сумки, торшеры, кастрюли, парфюм, сувениры, медовые пряники, постельное белье, подушки, чашки, кофейники… Сердце молчало, а разум подкинул идею подарить деньги. Я с ним согласился и пошел к выходу, но вдруг…

***