Разиэль

Я толкнула дверь и шагнула внутрь, и внезапный прилив эмоций ударил меня. «Я не заплачу, — сказала я себе, — несмотря ни на что». Мужчины, сидевшие за столом, уставились на меня, как на надоедливого нарушителя спокойствия, но я не собиралась никуда уходить. Я сохранила спокойным и безразличным выражение своего лица. «Помоги мне, Сара, — сказал я про себя. — Не позволяй этим товарищам нервировать меня».

Азазель сидел во главе стола, его лицо было искажено горем и яростью. Он уставился на меня с такой ненавистью, которая тут же меня потрясла. Он никогда не любил меня, это было очевидно, но теперь он выглядел так, словно хотел убить меня, и я не могла понять почему. Я никогда ничего ему не делала.

— Сядь.

Это был голос Разиэля, и от облегчения, которое нахлынуло на меня, у меня чуть не закружилась голова. Просто здорово: я бы упала к его ногам в девичьем обмороке. Придав своему лицу серьёзное выражение, я повернулась и посмотрела на него. Как и все остальные, он выглядел ужасно, словно участвовал в битве, которую едва выиграл. Но он был жив и невредим, хотя и казался почти таким же злым, как Азазель. Неужели они думали, что я впустила Нефилимов? Что я такого сделала, что они так рассердились на меня?

Нравится мне это или нет, но Разиэль был моим ближайшим союзником. Я направилась к нему, но он остановил меня одним словом.

— Нет, — сказал он. — Сядь с другой стороны. На место Сары.

Я замерла.

— Я не могу.

— Сара мертва, — сказал Азазель диким голосом. — Делай, как говорит тебе твоя пара.

— Но он не…

— Сядь, — голос Разиэля был низким и убийственным.

Я подошла к месту Сары и села.

Их осталось совсем немного. Но Тамлел сидел рядом с Азазелем, стараясь выглядеть ободряюще, а другой мужчина, тот первый, кому я дала кровь, сидел рядом. Так близко к смерти, и им каким-то образом удалось выжить, что было удивительно.

В комнате не было других женщин. Я скучала по успокаивающему присутствию Сары, скучала так сильно, что мне хотелось плакать. Я сидела и молчала.

Азазель продолжил, как будто моё появление не означало ничего дурного, что, на мой взгляд, было правдой.

— Кто-то открыл ворота, — сказал он. — Мы все это знаем. И пока мы не выясним, кто это сделал и почему, мы в опасности.

— Это была не я, — быстро сказала я.

Азазель посмотрел на меня, и Разиэль зарычал:

— Никто не думает, что это ты. А пока помолчи. Твоя очередь придёт.

«Едва ли это обнадеживает», — подумала я, откидываясь на спинку жёсткого стула, который столько лет служил Саре. И Разиэль, и Азазель были злы на меня, и было вполне логично, что они злились из-за крови. У меня была сотня оправданий. Моя рука была распорота одним из Нефилимов, и мужчины были на волоске от смерти — что плохого в попытке помочь? И уж конечно, это была не моя идея с самого начала. Раненый мужчина просто вцепился в мою кровоточащую руку, как голодный котёнок. Он был слишком не в себе, чтобы понять, что делает — в этом не было ничьей вины.

Возвращение к Тамлелу было совсем другим делом, но Тамлел выглядел таким спокойным, что я была уверена, что вступится за меня. В конце концов, он был тем, кто цеплялся и использовал свои зубы, как какой-то гигантский угорь. Он должен был поддержать меня, учитывая то, как Разиэль свирепо смотрел на меня.

— Как, по-твоему, ты узнаешь, кто их впустил? — Самаэль сказал ровным голосом, и я вздрогнула. Я думала, что он был одним из мёртвых, но каким-то образом ему удалось выжить: — Это пустая трата времени. Они, вероятно, съели того, кто открыл врата, или же он или она были убиты в бою. Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь узнать, кто это сделал. Мы должны вкладывать свою энергию в восстановление, а не в бесполезные поиски неуместной истины.

— Я знаю, что ты скорбишь о потере жены, Самаэль, — холодно сказал Азазель. — И процесс восстановления начнётся, как только лодка будет закончена. Между тем, истина никогда не бывает неуместной. Мы найдём того, кто это сделал. Кто был ответственен за смерть семи наших братьев и девятнадцати наших женщин. Нефилимы очень хорошо выполняли приказы, они знали, что уничтожение наших женщин уничтожит и нас.

— Мы не уничтожены, — тихо сказал Тамлел. — Мы скорбим. Но мы не уничтожены.

— Кто бы их ни впустил, он всё ещё жив, — сказал Азазель. — Я всем сердцем знаю это. Мы найдём предателя.

— И что потом? — сказал Разиэль, отказываясь смотреть на меня. — Неважно, как сильно ты хочешь разорвать его на куски, мы не убиваем. Только не своих.

Азазель стиснул челюсть, не опровергая утверждение Разиэля.

— Он будет изгнан. Вынужден скитаться по земле. Тот, кто совершил подобное преступление, никогда не найдёт кровную пару, и ему никогда не позволят приблизиться к Источнику. И рано или поздно он ослабеет и умрёт. Не будет никакой мести, никакого ликования. Простое правосудие.