Разиэль

— Я так и подозревал. Но я должен предупредить тебя. Даже если ты питался от нее, первые два или три раза, когда другие будут брать её кровь, будут трудными для тебя. Постепенно ты привыкнешь к этому и увидишь разницу между причастием и тем, когда сам кормишься. Но это будет трудно. Не позволяй своей ревности выйти из-под контроля. Эта женщина без ума от тебя. Даже если бы она могла смотреть на других мужчин, она бы этого не сделала, я знал это с самого начала.

— А ты знал, что Источником будет она?

Темнота омрачила лицо Азазеля.

— Нет, — ответил он. — Если бы я это знал, то убил бы её, — он поднялся, и я поднялся вместе с ним, наблюдая, как его крылья расправляются вокруг него. — Я не нашёл предателя. Я планировал подождать, пока мы не узнаем, кто впустил Нефилимов, но я… я не могу.

Он посмотрел в сторону погребальной лодки, и его лицо стало ещё мрачнее.

— На церемонии тебя не будет?

— Нет, — это было простое слово, которое передавало всё. — Прощай, брат мой. Позаботься об этой ведьме, которую ты привёл к нам.

А потом он ушёл, взмыв в ночное небо.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду, потом снова сел и обездвижено сидел. Это была перемена, которую я предчувствовал, конец, который угрожал нам всем. Азазель вёл нас от начала времён, он никогда не покидал нас. У меня не было дара предвидения, но даже я знал, что конец времён настал. Неудивительно, что я боролся с этим.

Ворвались бы сюда Нефилимы, если бы здесь не было Элли? Было ли это частью плана Уриэля? Знал ли он, что я буду колебаться, узнав её по нашим предыдущим встречам? Всё было возможно.

Больше всего на свете он хотел отвлечь нас от нашей главной цели, и ему это удалось. Люцифер всё ещё сидел в ловушке, дальше, чем когда-либо, и мы ещё долго будем оплакивать наших мёртвых и восстанавливать нашу оборону. Рано или поздно монстры прорвались бы, но что если появление Элли и тот факт, что она, несомненно, была моей, как-то подтолкнули события? Я никогда этого не узнаю.

Уриэль победил. Я это знал, как и Азазель. Неудивительно, что он ненавидел Элли. Её появление ознаменовало смерть Сары.

Я мысленно вернулся к Источнику, к её нежной улыбке, к её мудрости. Элли была далека от безмятежности Сары. Я даже не был уверен, что она согласится на причастие.

Она настаивала на том, что не собирается давать кровь Падшим. Как только они начнут слабеть, она, конечно же, передумает. Элли была не из тех женщин, которые стоят в стороне и позволяют кому-то страдать.

Кроме, пожалуй, меня, если я её раздражал. Мне нравились спокойные женщины. Нежные, послушные женщины, единственным смыслом жизни которых была любовь ко мне. В Элли было слишком много нового мира. Она уже была занозой в заднице, и я знал, что так будет и дальше. Мне придётся привыкнуть к этому.

Я должен вернуться и сказать Падшим, что Азазель покинул нас. Большинство из них уже знали — невысказанная связь между всеми нами была очень сильна. Я мог бы рассказать им, а потом вернуться наверх, обнять Элли и медленно разбудить её.

Я старался быть осторожным, боясь причинить ей боль. Она была маленькой, не привыкшей ко мне, и одной мысли о том, что я причиню ей боль, было достаточно, чтобы замедлить бушующую волну моего голода по ней. Но я не мог остановиться, так же как не мог удержаться от кормления от неё. И всё же она смогла принять всё, лишь слегка поморщившись. Ещё одно доказательство того, что она была создана для меня, а я так долго отказывался в это верить. Ни одна обычная женщина не смогла бы взять меня так, как она, не без боли, которая исключала бы удовольствие.

Я чувствовал, как она сжимается вокруг меня в беспомощном ответе, чувствовал, как она отдаёт мне всё. Она была моей, а я её.

Я больше не был один. Я обернулся и увидел, что Самаэль приземлился рядом со мной, лёгкий, как всегда, его светло-коричневые крылья сложились вокруг него. Его лицо было бесстрастным, и я поприветствовал его, не вставая. Он тоже потерял свою пару. Его горе должно было быть очень глубоким. Таким глубоким, что он не позволял себе это показать.

— Азазель ушёл? — сказал он.

Я присматривал за Самаэлем после того, как он пал. Помогал ему свыкнуться с огромными изменениями, слушал его, советовал, когда он просил совета, оставался с ним, когда его охватывал ужас. Если Азазель был старшим братом, то Самаэль младшим. Кто-то, кого я защищал, оберегал от зла.

Я посмотрел на Самаэля и увидел пустоту в его глазах. И я познал правду.

* * *

Я ПОТЯНУЛАСЬ К РАЗИЭЛЮ, но его уже не было. Кровать уже остыла там, где он лежал, хотя в основном он был сверху, снизу, сзади и вокруг меня. Я должна была проспать несколько дней после всего, что мы делали. Вместо этого я проснулась и стала гадать, где он. И когда он вернётся, будет рядом со мной, внутри меня, снова.

Вставать не хотелось — вечерний воздух был прохладным, а одеяла восхитительно тёплыми. Разве кто-то не говорил мне, что мне не придётся так часто пользоваться ванной? Они солгали.