Разитель. Трилогия (СИ)

Дело было, вероятно, в традициях. Если, допустим, в том же Северном Армаге традицией населения была подвижность, то в Рутении жители оказались тяжелыми на подъем. По древней привычке и многовековому опыту они полагали, что и на сей раз все как‑то уладится и утрясется – то ли само собой, то ли власть сделает что‑нибудь этакое, то ли просто Господь не попустит. И большинство населявших обширные территории названного государства так и не двинулось с места – за исключением той небольшой части, что, как и всегда, плавала поверху и оттого сплыла по течению.

Сыграло свою роль, разумеется, и то, что Рутения оказалась едва ли не единственным государством, ухитрившимся при всем внешнем легкомыслии и бесхозяйственности сохранить в своих недрах и на поверхности куда больше, чем все прочие. Не следует считать это заслугой населения или правительства; просто уж такой сверхбогатой была эта земля.

Рутения была, конечно, не единственной оставшейся, не приняли участия в Исходе несколько государств Центрального Тригона и мелкие островные страны океанских бассейнов. Они, однако, в жизни материнской планеты почти никакой роли не играли – ни политической, ни экономической.

Политическая же роль Теллуса в Федерации оставалась очень важной. Потому что именно на этой планете продолжало находиться Правительство "О", а также большинство федеральных органов и служб. Они, разумеется, оставались интернациональными и состояли, как и прежде, из представителей всех членов Федерации. Конечно, такое положение утвердилось не сразу: очень сильным было движение за перенос власти на Армаг, продолжавший считаться (и действительно быть) самым богатым и сильным из новых планет. Однако большинство миров Федерации этому воспротивилось, справедливо полагая, что в таком случае – завладев и всей политической мощью, – Армаг окончательно утвердится в роли метрополии, диктующей остальным свои условия на совершенно законных основаниях. Таким образом, Теллус так и остался политическим центром Федерации, между всеми мирами которой формально царило равенство и братство.

Правда, полного равноправия, конечно, не было, как его и никогда не существовало. Неравенство, в частности, сказывалось в том, что так называемое право вторичной колонизации было предоставлено лишь странам пресловутой девятки. Вторичная колонизация означала право освоения и использования в своих интересах новых планет. Девятка своим правом пользовалась, в том числе и Теллус, в этом деле в какой‑то мере даже преуспевший более остальных – скорее всего опять‑таки согласно древней традиции постоянной территориальной экспансии по всей розе ветров. Именно таким образом в Галактике возникли миры, вскоре получившие название профильных, или специальных. Они не являлись самостоятельными мирами, юридически входя в состав своих, так сказать, учредителей. Такие миры использовались главным образом для развития отраслей промышленности, создававших неудобства для жилых миров, но, кроме них, существовали, например, и миры‑курорты, миры‑полигоны, миры‑ярмарки…

Именно к последним принадлежала и Топси, на которую я сейчас направлялся, устроившись в компенсаторе и настраиваясь на предстоящий прыжок.

Глава 4

Осечка на Топси (девятнадцатый‑двадцатый конвенционные дни событий)

Обычно, разместившись в компенсаторе и обождав, пока он не приноровится ко всем особенностям моего тела, я засыпаю и все время прыжка провожу в созерцании приятных картин, не имеющих ничего общего ни с кораблем, ни вообще с Простором, но целиком посвященных Теллусу и тем людям на нем, с которыми мне хотелось бы встретиться еще не один раз. Однако на этот раз о сне пришлось забыть. Предчувствие обещало мне гораздо более активное времяпрепровождение.

Прежде всего – теперь можно стало, находясь в относительной безопасности, спокойно и хладнокровно обдумать и ситуацию, в которой я оказался, и дело, которое мне еще предстояло сделать.

Я попытался разобрать на кусочки и трезво проанализировать ту информацию, которую успел набрать. В этой связи сразу же возникло несколько вопросов.

Я мысленно пролистал все, что успел прочесть и услыхать за последние дни. Много, слишком много оставалось белых пятен. Ну что же: с отсутствием нужных данных я сталкивался, пожалуй, в каждом из дел, какими мне приходилось заниматься. Это стало как бы одним из основных правил игры. Но какие‑то выводы можно было сделать и сейчас. Я постарался сосредоточиться, чтобы не упустить ничего важного.