Разитель. Трилогия (СИ)

– Только учти, – сказал я ей, чтобы потом не возникло недоразумений, – с платежом у меня туго. Довезешь до Топсимара за «спасибо»? Заработаю – отдам.

Она глянула на меня, усмехнулась:

– Кто же из отпуска привозит деньги? Туда – да, туда везут.

– Да, – сказал я, – это уж точно. Отпуск – значит, гулянка.

– Когда же и гулять, как не в молодости, – сказала она со вздохом. – Потом уже не до того будет. – Помолчала, вспоминая, наверное, о своей молодости – не такой уж давней, но, видимо, отодвинувшейся в памяти далеко‑далеко под натиском повседневных забот. – Да. А ты что – в Топсимаре служишь? Где же?

– Ладно, пошли, – перебил я, чтобы избежать опасных вопросов. – С криком «ура!» – в атаку, вперед!

– Ну, ну, – осадила она меня. – Только не вообрази бог весть чего. Заплатишь, раз денег нет, работой. Дома немало мужских дел набралось. Если повезу, конечно. Если сладимся.

– Да надо бы сладиться.

– Тогда снимай движок и неси. А сумку давай сюда. Повторять я не заставил. Открепил моторчик, взвалил на плечо. Двинулись. Мартина пошла впереди. Взбираясь по каменистому склону, по едва обозначенной тропинке, я слегка взмок, женщина поглядывала на меня с легкой усмешкой. Мою сумку она несла легко, хотя вряд ли та была намного легче ноши, доставшейся мне. Я не стал прощупывать ее сознание, ощущая, что с ее стороны никаких неожиданностей мне, похоже, не грозило.

Идти пришлось полчаса с лишним. Недалеко было, но все время в гору. Жилье Мартины и на самом деле оказалось хижиной, готовой уже развалиться, и во внутреннем убранстве ее не чувствовалось не только мужской руки, но и женской тоже. Было пустовато и неуютно. Мартина, похоже, угадала мои мысли.

– Вообще‑то я здесь почти не живу. Приезжаю только в море поболтаться. Отдохнуть от…

Она не договорила, сочтя, похоже, дальнейшую откровенность излишней. Да так оно и было, но мне хотелось кое‑что уточнить.

– А постоянно живешь где – в Топсимаре?

– Нет, – сказала она суховато. – Займись‑ка делом. Или, может, тебя покормить сперва?

Я уже давно был голоден, но неудобно было говорить об этом самому.

– Знаешь – не отказался бы.

– Разносолов не обещаю, – все так же сдержанно сказала она. – Чашка кофе с пирожками – устроит?

– Буду очень благодарен.

– Через пять минут.

Больше я выдержать не мог. Послал ей призыв чуть ли не помимо своей воли. Она восприняла его мгновенно. Повернулась от плитки:

– Наконец‑то. А я уж подумала…

Больше слов не было. Наши нехитрые одежки летели в стороны. Мы рухнули на пол, застланный тонким паласом. Я не ожидал от себя такого пыла. Словно изголодавшийся десантник… Может, недавно снятый мундир оказал на меня такое воздействие? Или что‑то другое подкралось? Слова желания и любви звучали как бы сами по себе, без моего участия, помимо воли. Мартина отвечала тем же. Я целовал ее, мои руки были жадными, ничто не ускользало от них, и Мартина тоже не отпускала меня. Мы оба чувствовали друг друга, вместе одолели крутые склоны и взошли на вершину одновременно, спустились в долину, чтобы передохнуть, но почти сразу начали новый подъем. И еще один. И…

Потом мы недолго дремали, не расплетая рук. Мартина очнулась первой.

– Пора…

И пошла варить кофе.

Я же занялся моторчиком. Вскрыл. Внимательно осмотрел. Выглядело так, как я и ожидал: под обшарпанным кожухом стоял прекрасно отлаженный военный механизм с десантного «кузнечика». Подобный двигатель раньше попадался мне только однажды, но я постарался вспомнить все, что к нему относилось, и осложнений в работе не возникло. Закончив проверку, я предупредил:

– У него просто кончается энергия. Нужна зарядка. Ресурса осталось часов на тридцать, не больше. Учти.

Она кивнула, накрывая на стол. Похоже, мое сообщение ее не очень огорчило. Мы поели. Она сказала:

– Еще часа три можем отдыхать. Потом пойдем.

– Активный отдых – лучший способ, – сказал я.

– Гляди – у тебя не курорт впереди.

– Вот потому и говорю.

– Ну, что же…

Через три часа мы вышли в море.

Было непривычно темно: у Топси не было ни одной луны, а света звезд не хватало, чтобы рассеять густой тропический мрак. Дома я люблю смотреть на звездное небо, постепенно как бы растворяясь в нем, ощущая свое единство с космосом, с великим Простором. Но здесь такого чувства не возникало, небо было чужим и оттого казалось враждебным. Смотреть на него было неприятно, и я опустил глаза и стал вглядываться в темную воду, по которой «Мартина» скользила легко и неожиданно бесшумно: мотор издавал лишь легкий свист. Мы шли без огней, памятуя, что береженого бог бережет. Вода казалась густой и вязкой, словно океанскую впадину заполняло машинное масло. От этого делалось как‑то не по себе. Чтобы избавиться от такого впечатления, я опустил руку в воду, и она неожиданно засветилась, словно холодное пламя охватило ее. Я невольно выдернул пальцы из воды. Мартина тихо засмеялась:

– Здесь океан веселый, с причудами, но они, в общем, не опасны. Оттого и прилетает столько народа из самых разных миров.