Различие и Повторение

Итак, в данном случае наука и философия в последний раз удовлетворили здравый смысл. Ведь дело здесь не в науке, безразличной к расширению принципа Карно, и не в философии, в определенной мере безразличной к самому принципу Карно. Каждый раз, когда встречаются наука, философия и здравый смысл, здравый смысл собственной персоной неизбежно мнит себя наукой и философией (вот почему этих встреч нужно тщательно избегать). Таким образом, речь идет о сути здравого смысла. Эта связь лаконично определена Гегелем в Различии систем Фихте и Шеллинга: здравый смысл — это частная истина в той мере, в какой она сопровождается чувством абсолюта. Он частично содержит истину как разум, а абсолют — как чувство. Но как чувство абсолюта согласуется с частной истиной? Здравый смысл в основном раздает, распределяет: с одной стороны и с другой стороны — его банальные и мнимо-глубокие формулировки. Он принимает в расчет вещи. Между тем очевидно, что любое распределение лишено здравого смысла: есть дистрибуции безумия, безумные распределения. Быть может, здравый смысл даже предполагает безумие, исправляя в свою очередь безумство предварительного распределения. Распределение согласуется со здравым смыслом, когда предотвращает как таковое различие в распределении. Лишь если предположить, что неравенство частей в данной среде со временем исчезнет, распределение действительно соответствует здравому смыслу, или следует смыслу, который считается здравым. Здравый смысл по своей природе эсхатологичен, пророчествует конечную компенсацию и единообразие. Он является вослед, так как предполагает безумие распределения — кочевое, моментальное распределение, венец анархии, различие. Но будучи оседлым и терпеливым, располагающим временем, он выправляет различие, вводит его в среду, ведущую к исчезновению различий или компенсации долей. Он сам — “среда”. Мысля себя между крайностями, он предотвращает их, заполняет интервал. Он не отрицает различий, наоборот; он побуждает их отрицать себя в пространственных условиях и временном порядке. Он умножает опосредования и, подобно демиургу Платона, беспрерывно терпеливо предотвращает неравное в разделимом. Здравый смысл — идеология средних классов, утверждающихся в равенстве как абстрактном производном. Он грезит не столько о действии, сколько об учреждении естественной среды как элемента действия, переходящего от менее к более дифференцированному: таков здравый смысл политической экономии XVIII в., видящей в классе торговцев естественную компенсацию крайностей, а в процветании торговли — механический процесс уравнивания долей. То -есть он мечтает не столько о действии, сколько о предвидении, движении действия от непредвиденного к предвидимому (от производства различий к их редукции). Он не созерцателен и не активен, но предусмотрителен. Короче, он переходит от приверженности вещам к расчету на огонь: от производных различий к различиям редуцированным. Он термодинамичен. В этом смысле он соединяется с чувством абсолюта и частной истиной. Он не оптимистичен и не пессимистичен; он окрашивается пессимистическим или оптимистическим оттенком в зависимости от того, кажется ли ему всеохватная часть огня, ведущая к единообразию всех частей, отмеченной неизбежной смертью и небытием (мы все равны перед смертью) или напротив, обладающей счастливой полнотой того, что есть (у нас равные жизненные шансы). Здравый смысл не отрицает различия; наоборот, он признает его, но лишь постольку, поскольку это необходимо для самоотрицания различия в достаточно протяженном пространстве и времени. Здравый смысл проживается как правило всеобщего разделения, то есть разделяемый всеми: между безумным различием и различием исчезнувшим, между неравным в делимом и уравненным делимым, между распределением неравного и распределенным неравенством.