Различие и Повторение

notes

1

См.: Pеguy С. Clio, 1917. 33-е. Р. 45.114.

2

Servien. Principes d’&th£tique. Р. 1935. Р. 3—5; Science et poesie. P., 1947. P.44—47.

3

Ницше Ф. Соч. в двух томах. М., 1990. Т. 2. С. 158. Пер. Ю. М. Антоновского.

4

В приведенных сравнениях мы ссылались на самые известные тексты Ницше и Кьеркегора. Что касается Кьеркегора, речь идет о “Повторении”, отрывках из “Дневника” IV Б. 117, “Страхе и трепете”; очень важном “Понятии страха”. О критике памяти см.: “Стадии на жизненном пути”. Что касается Ницше — о “Так говорил Заратустра” (особенно ч. 2, “Об избавлении”; два больших отрывка из книги III, “О призраке и загадке” и “Выздоравливающий” — в первом речь идет о больном Заратустре, беседующем со своим демоном, во втором — о выздоравливающем Заратустре, говорящем с животными), а также “Заметки 1881—1882 годов” (где Ницше отчетливо противопоставляет “свою” гипотезу циклической и критикует все понятия сходства, равенства, равновесия и тождества, см. “Воля к власти”, т. 1). Наконец, применительно к Ш. Пеги сошлемся главным образом на “Жанну д'Арк” и “Клио”.

5

См.: Кьеркегор С., Страх и трепет, — о природе реального движения, являющегося “повторением”, а не опосредованием, противостоящего ложному абстрактно-логическому движению у Гегеля; см. также заметки к Дневнику. У Пеги также есть глубокая критика “логического движения”, вскрывающая его консервативное, аккумулирующее и накопительное псевдо-движение. Это близко к кьеркегоровской критике.

6

“Но только скоморох думает: «Через человека можно перепрыгнуть»". Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Соч. в двух томах. М., 1992. Т. 2. С. 143. Перев. Ю. М. Антоновского.

7

Формулировка и феномен дискретного объема понятий убедительно выявлены Мишелем Турнье в работе, ждущей публикации.

8

У Канта спецификация понятия действительно бесконечна; но поскольку эта бесконечность только виртуальна (не определена), она не дает никаких доводов в пользу утверждения принципа неразличимых. Напротив, по Лейбницу, очень важно, чтобы содержание понятия существующего (возможного или реального) было актуально бесконечным: Лейбниц ясно утверждает это: “Один только Бог видит хотя и не конец процесса разложения, ибо его вообще не существует...”. (Соч. в четырех томах. М., 1982. Т. 1. С. 315.) Когда Лейбниц употребляет слово “возможно” для харакеристики включенности предиката в субъект в случае истин факта (“Рассуждение о метафизике”. § 8. Указ. соч. С. 131, 132), возможное должно быть понятно не как противоположное актуальному, а как означающее нечто “прикрытое”, “вовлеченное", “отпечатанное”, что никак не исключает актуальности. В точном смысле категория возможного действительно приведена Лейбницем, но только по поводу одного вида необходимых истин, не обратных предположений (см. “О свободе”).

9

Freud S. Rememoration, repetition et elaboration // De la technique psychanalytique. P., 1914. По этому пути отрицательной интерпретации психического повторения (повторяют, поскольку ошибаются, не вырабатывают воспоминания, не отдают себе отчета, не обладают инстинктами) никто не продвинулся дальше и точнее Фердинана Алькье. См.: Alquie F. Le desir d’etemiti. P., 1943, гл. II—IV.

10

Фрейд обращается именно к трансферту, чтобы поставить вопрос о глобальном законе обратного отношения. См. Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения// “Я” и “Оно”. Труды разных лет. Книга I. Тбилиси, 1991. С. 149—154. Воспоминание и воспроизведение, припоминание и повторение в принципе противостоят друг другу, но практически приходится согласиться на то, что больной при лечении переживает некоторые вытесненные элементы, “отношение, которое устанавливается таким образом между представлением и воспоминанием меняется от случая к случаю”. Ференчи и Ранк наиболее твердо настаивали на терапевтическом и освобождающем аспекте повторения, как оно проявляется в трансферте. См.: Ferencz S. Rank О. Entwicklungziele der Psychoanalyse // Neue Arbeiten zur drtzlichen Psychoanalyse. Vienne, 1924.

11

Ghyka М. Lenombre d'or. Р., 1931. Т. 1. Р. 65.

12

O связях повторения с языком, а также с масками и смертью в творчестве Раймона Русселя см. прекрасную книгу Мишеля Фуко (1963): “Повторение и различие в такой степени включены друг в друга и прилажены с такой точностью, что невозможно сказать, что первично...” (Р. 35—37). Вовсе не будучи языком, стремящимся начать, это вторичный образ уже произнесенных слов. Это вечный язык, снедаемый разрушением и смертью... Он репетитивен по природе... (уже не косвенное повторение) вещей, о которых говорят вновь и вновь, но — радикальное, прошедшее поверх неязыка, обязанное преодоленной пустоте тем, что является поэзией... (Р. 61 —63). Обратимся также к статье Мишеля Бю-тора о Русселе (Repertoire, 1), анализирующей двойной аспект сковывающего и спасающего повторения.

13