Различие и Повторение

16 “По ту сторону добра и зла” ,§211.0 “нет” господина, как следствия в отличие от “нет" раба как принципа см.: “К генеалогии морали”, Рассмотрение первое, § 10 // Ницше Ф. Соч. в двух томах. Т. 2. С. 424. судит о себе, соотносясь с расхожими ценностями. Рабу недостаточно взять власть, чтобы перестать быть рабом; по закону течения поверхности мира им правят рабы. Различение общепринятых ценностей и творчества не следует также понимать в духе исторического релятивизма: будто бы установленные ценности были в свое время новыми, а новые должны в свое время утвердиться. Напротив, это сущностное различие, подобное различию между консервативным порядком, репрезентации и творческим беспорядком, гениальным хаосом, который может только совпасть с историческим моментом, но не смешаться с ним. Глубочайшее сущностное различие существует между средними и крайними формами (новые ценности): никогда не достичь крайнего, доводя до бесконечности средние формы, пользуясь их оппозицией в конечном для утверждения их тождественности в бесконечном. В бесконечной репрезентации псевдоутверждение не поможет нам выйти из средних форм. Так же и Ницше упрекает все средства отбора, основанные на оппозиции и борьбе, в том, что они работают на середняков и играют на руку “большинству”. Вечному возвращению присуще проводить истинный отбор, потому что он, наоборот, устраняет средние формы и высвобождает “высшую форму всего, что есть". Крайность—не тождество противоположностей, но, скорее, однозначность различного; высшая форма — не форма бесконечного, но, скорее, через метаморфозы и изменения вечное неформальное самого вечного возвращения. Вечное возвращение “проводит” различие, потому что оно создает высшую форму. Вечное возвращение пользуется отрицанием как nachfolge и изобретает новую формулировку отрицания отрицания: отрицается, должно отрицаться все, что может отрицаться. Гений вечного возвращения не в памяти, а в расточительности, в забвении, ставшем активным. Все, что негативно, все, что отрицается, все эти заурядные утверждения, несущие негативное, все эти бледные незваные Да, вытекающие из нет, все, что не выдерживает испытание вечным возвращением, следует отрицать. Если вечное возвращение — колесо, следует придать ему мощное центробежное движение, выталкивающее все, что “можно” отрицать, что не выдерживает испытания. Ницше обещает лишь одно небольшое наказание для тех, кто не “верит” в вечное возвращение: они не могут прочувствовать жизнь, она будет мимолетна! Они почувствуют, узнают себя в качестве эпифеноменов; таким будет их абсолютное Знание. Так отрицание как следствие вытекает из полного утверждения, истребляя все отрицательное и уничтожаясь в подвижном центре вечного возвращения. Ведь если вечное возвращение — круг, то в его центре — Различие, а Одинаковое — только по окружности; это круг с постоянно смещающимся центром, постоянно изгибающийся, вращающийся только вокруг неравного.

Отрицание — это различие, но различие, увиденное искоса, увиденное снизу. Напротив, различие, выпрямленное во весь рост, — это утверждение. Это многосмысловое предположение: различие — предмет утверждения; само утверждение множественно; это творчество, но и оно должно быть сотворено, как утверждающее различие, различием в себе. Отрицательное не является двигателем. Скорее есть позитивные дифференциальные элементы, одновременно определяющие генезис утверждения и утвержденного различия. Каждый раз, когда мы оставляем утверждение в неопределенности или погружаем определение в отрицательное, от нас ускользает генезис утверждения как такового. Отрицание вытекает из утверждения: это значит, что отрицание возникает вследствие утверждения или рядом с ним, но только как тень более глубокой генетической стихии — силы или “воли”, порождающей утверждение и различие в утверждении. Несущие негативное не ведают, что творят: они принимают тень за реальность, создают призраки, отсекают следствие от посылки, придают эпифеномену ценность феномена и сущности.