Различие взглядов

— В нашем обществе нет равноправия полов, как у вас. Женщина в любом случае подчиняется мужчине. — Котоми прикрыла глаза, так было проще сосредоточиться. Да и смотреть на симиэрца — мучение, слишком свежи воспоминания боли и унижения. — Женщина существует, чтобы продолжить род. В первую очередь она дарительница жизни и хранительница семьи. Если мужчина выбирает женщину, то она уже ни в чем не знает заботы. Мужчина содержит ее, выполняет капризы, защищает. Если глава семьи запрещает мужчине взять жену — это бесчестье. Таких мужчин выгоняют из рода, продают в рабство или убивают, чтобы не позорили имя. Как бы то ни было, всех привилегий он лишается. Если же женщину не берет ни один мужчина — ее продают в рабство или отдают в исследовательские лаборатории. Женщину могут взять женой или наложницей. Жена может быть одна, а вот наложниц много, но дети, рожденные от наложниц, не имеют права наследования. Пусть наложницы и не пользуются таким же уважением, как официальные жены, зато они получают больше свободы. Например, жена может устроиться на любую работу, которую захочет, но при условии, что вечер и ночь она будет проводить дома с мужем. А наложница может, например, подолгу отсутствовать. Правда, раз в год не меньше чем на десять дней она должна появляться у своего амалифа и отдавать ему долг любви. У наложницы может быть только один мужчина — тот, которому она принадлежит, если она ему изменяет, то ее ждет смертельная казнь, а ее любовника суровое наказание. Одно правило соблюдается всегда и при любых обстоятельствах — женщина должна быть не тронута. Хотя наложницу можно подарить, обменять или продать, и тогда правило девственности не играет роли, ведь мужчина соглашается на испробованную женщину. Если женщина не девственна… — девушка тяжело вздохнула, переводя дыхание. — Ее ждет участь хуже смерти. Она признается илной. Это существо, жизнь которого ничего не стоит. Ее можно убить, насиловать, заставить вылизывать улицу, посадить на цепь, и она не вправе отказаться или пожаловаться. А ещё…

— Всё! — Кайс торопливо махнул рукой, не в силах более слушать подобной дикости. — Удивительно, как вы при таких варварских нравах умудряетесь быть сильной державой. Только не говори мне про порядок и подчинение. Слышать не могу! — симиэрец поднялся. — Я тебе обещаю, что позабочусь о тебе! Может, я и не настолько богат, но смогу сделать, чтобы ты ни в чем не нуждалась. В конце концов, у меня всегда в доме найдется место для тебя.

В этот момент раздался сигнал вызова, и Кайс, чертыхнувшись, поторопился проверить откуда пришел сигнал и выскочил из медотсека. Если бы он так не спешил и посмотрел на Котоми, то увидел бы расширившиеся от удивления глаза на изумленном лице и задался бы вопросом — а что он собственно только что натворил?

Котоми сидела на стуле, устроив руки перед собой на столе. Кайс же внимательно изучал изуродованную кожу на запястьях девушки. После памятного разговора о наложницах и женах прошло уже четыре дня. С тех пор поведение девушки значительно изменилось — она больше не шугалась каждого его движения и старалась слушаться.

— Да, плохо на тебе заживает, — Кайс печально покачал головой. — Нужна операция, а то и две. Придется наращивать кожу…

— Нельзя, — Котоми подняла на него сосредоточенный взгляд. — Мой организм отторгнет любые чужеродные ткани.

— Почему?

— Такая специфика организма, — пожала плечами девушка. — Это наследственное.

— Котоми, — Кайс накрыл руки девушки своими. — Пожалуйста, прости меня.

— Я говорила, что ты не виноват, — тэйнорийка через силу улыбнулась. — Главное я могу двигать руками, а остальное приложится.

Кайс не нашелся, что ответить, только положил регенерирующий гель и начал перевязку. Котоми, не сводя глаз, следила за ловкими пальцами симиэрца. Каждый раз она поражалась, как кто-то такой огромный может так легко справляться с тонкой хирургической работой. Не каждая тэйнорийка обладала достаточной ловкостью, как этот гигант.

Вот уже четыре дня, как он объявил себя ее амалифом, но пока ни разу не попробовал воспользоваться своим правом. Почему интересно? Разумеется, она была немного этому рада. Все же он не оставил ей ничего кроме боли. А если это всегда так больно? Ужас, хотелось бы, чтобы он требовал ее в постель пореже.

— Я много думал о том, что ты мне рассказала про семейные устои твоего мира, — Кайс осторожно накладывал повязку. — И не мог понять одного, как же может быть, что ты бастард?

— Бастарды — редкость, — девушка пожала плечами. — Обычно такое случается только с аристократами. Видишь ли, чем древнее род, тем сильнее генные изменения в его потомках. Например, мой организм отторгнет любые яды. Именно поэтому мне не вылечить шрамы, поэтому на меня так плохо действует медикаментозное лечение. Своего рода побочный эффект. Когда мой отец, лорд Ардейл, воспользовался услугами куртизанки, он не учел, что противозачаточные тоже своего рода яд. Когда выяснилось, что она беременна, лорд принял на себя все обязательства. И меня забрали у матери после рождения и приняли на воспитание дома Ардейл.