Разлюбовь, или Злое золото неба

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – все так же мягко сказал Марголин. – Сколько можно, Петя, переливать из пустого в порожнее? Я не для этого сюда приехал. И не продали – скажи спасибо полковнику Любимову: он перекинулся в Туманный Альбион и поделился с англичанами информацией, а СИС поделился ею с ЦРУ. А наши просто-напросто от тебя открестились. Но это же обычная практика.

– Да плевать мне на вашу практику! – сказал Маркель. – Я был обычным археологом и горя не знал, пока с вами не связался… С рыцарями плаща и кинжала… А знаешь, почему американцы меня не посадили, а только экстрадировали?

– Конечно, знаю, – ответил генерал. – Потому что ты для них гораздо более полезен здесь, в России. Потому что они тоже заинтересованы в том, чтобы в проекте «Валдай» так или иначе наступила определенность. В отличие от наших американцы очень внимательно следят за новыми разработками во всех областях науки и техники. Любимов ушел в Англию не с пустыми руками, сам знаешь, – кое-что из работ Бурко он с собой прихватил. Так что ему спасибо скажи. Поэтому спутник-шпион «Кохинор» с некоторых пор кружит по новой орбите. Не исключено, что он сейчас висит над нами и слушает наш с тобой разговор. Полагаю, твои слова американцам нравятся.

Пауза.

– Я не работаю на американцев, – сказал Маркель.

– Конечно, не работаешь. Вы все работаете на себя. Так оно вернее, да и прибыльнее, не правда ли? Родине сколько не дай, ей все будет мало. А быть «черным археологом» международного класса – дело куда более выгодное и ни к чему особо не обязывающее. Только вот текущая информация по «Валдаю» почему-то оказывается у них чуть ли не в реальном времени. Как это понимать? Одного спутника-шпиона тут маловато. Если иметь в виду, что тебя продала Родина и что тебя не посадили лет на двадцать пять, то, сам понимаешь, Петя, какие напрашиваются выводы. Однако я не спешу их делать. Это начальство меня поторапливает. Ему вынь да положь.

– «Черным археологом»? – подал голос поляк. – Что это?

– Сейчас объясню. – Марголин закурил новую сигарету. – В России есть такая любительская профессия. Существует захоронение – допустим, курган. Но у государства, как правило, нет средств на раскопки. И несколько человек на свой страх и риск идут и копают. И, как правило, находят много чего интересного. Вот Фомичев был одним из них, пока мы не взяли его к себе… Ладно, пора вернуться к нашим баранам. Для начала, Збигнев, давайте расставим точки над «i» относительно вашего тут пребывания. Давайте реконструируем общий расклад на сегодняшний день.

– Давайте, – согласился поляк.

– Итак, работы здесь ведутся в рамках одного из проектов военно-промышленного назначения, проекта, разумеется, секретного и весьма серьезного. Да и вообще практически все ноу-хау Елисея Бурко взяты в серьезную разработку нашим спецведомством, которое представляет, разумеется, интересы государства. Так что на этот счет можете быть спокойны. Ваша сомнительная структура получила неофициальный, но вполне легитимный заказ от структуры нашей, которую представляю я. Поскольку господин Маркель… Ничего, Петя, что я так тебя называю?.. Поскольку господин Маркель был хорошо знаком со спецификой некоторых ноу-хау Елисея Бурко и оказался в то время в пределах нашей досягаемости, мы и остановили свой выбор на вашей команде, предоставив вам определенный карт-бланш. Главным аргументом в вашу пользу был определенного рода опыт господина Маркеля…

Мне нравилось, как говорит генерал: просто, ясно и убедительно; я старался не пропустить ни единого слова.

– Теперь, по прошествии времени, – продолжал он, – мы весьма жалеем, что связались именно с вами. Потому что на практике вы зарекомендовали себя отвратительно. Задача была предельно простой. Подготовиться к прилету «Валдая» – это раз. И в случае прилета в неофициальном порядке доставить его в пункт «Н». Это два. Однако вы с задачей не справились, зато лишний раз убедили меня в старой истине, что скупой платит дважды. Вот так вы выглядите в наших глазах. Ничего, что я называю вещи своими именами?

Маркель раскачивался на стуле, сплетя руки на груди и исподлобья поглядывая на генерала. Судя по выражению его лица, с него все было как с гуся вода; его трудно было обидеть или пронять.

– Не сгущай краски, Сережа, – усмехнулся он. – А то Збышек может подумать, что ты зачитываешь нам приговор.

Поляк издал неопределенный звук. Он неслышно барабанил пальцами по столу, и, вне всяких сомнений, ему очень не нравились слова Марголина. Да и кому они могли понравиться?