Разлюбовь, или Злое золото неба

Долго я мыкался в паутине проходных дворов, стараясь не слишком появляться на больших улицах, особенно на перекрестках. Бензина было в обрез, я шел на резерве, и случись какой зехер – можно и не уйти. В конце концов я приткнул «Ямаху» на платную стоянку недалеко от «Мира Обуви», что на Дубининской улице, укутал в чехол. Комбинезон спрятал в багажник, а оттуда достал джинсы и куртку. Платить пришлось за неделю вперед, зато место было тихое, на отшибе. Тут было рукой подать до Павелецкого вокзала, и через полчаса, закинув сумки в камеру хранения, я налегке двигался по Зацепе и жевал чебурек. Ага, вот и то, что мне нужно. Не заходя в павильон, я через окошко купил «Сименс», сим-карту и положил на счет пятьдесят долларов. У меня спросили, было, паспорт, но я же его дома забыл. Первым делом нужно позвонить Мохову и предупредить о возможных проблемах. Я помнил номер его мобильного довольно смутно, особенно последнюю цифру; только четвертая попытка оказалась успешной.

– Слушаю, Мохов, – раздался слегка запыхавшийся голос моего хозяина.

– Это Андрей, – представился я. – Ты где, Михалыч?

– Ты, что ли, Андрюх? Я на тренировке.

В двух словах я предупредил Михалыча, какие могут у него возникнуть проблемы в связи с моим у него проживанием и как ему лучше себя вести.

– Да херня вопрос, – ответил он. – Ничего не знаю, ничего не видел – кого ты учишь? Пошли все в жопу. А если что – я на них таких ментов спущу… – Конец предложения заглушила проезжавшая мимо машина.

Так, одна гора с плеч.

Я позвонил тебе, но твой номер был занят. По пути мне попалось кафе, я выбрал самый дальний столик и заказал шашлык. Хотел взять пива, но передумал. Шашлык, пару салатов и кофе. Ну и что-нибудь на ваше усмотрение, девушка… Пока формировали мой заказ, я стал перегонять телефоны из рукописной записной книжки на сим-карту, кое-кому отправляя сообщения со своим новым номером. И мне тут же перезвонил Александр Викентьевич Фомичев. Говорил он со мной в высшей степени нервно, чуть ли не наезжал на меня. Проблема сводилась к тому, что вчера во второй половине дня ему позвонил какой-то человек и потребовал расшифровку манускрипта Бурко.

– На каком основании вы дали ему мой телефон, молодой человек? – Фомичев почти кричал, и понять его было можно.

– Он сослался на меня, Александр Викентьевич? – по возможности спокойно спросил я.

Минутное замешательство.

– Нет, но это же логически вытекает…

– Александр Викентьевич! – Голос у меня сделался проникновеннее некуда. – Поверьте, я никому не давал вашего телефона.

Вновь пауза. Я сбил ему температуру, но на всякий случай добавил:

– Как можно! Я ведь не враг самому себе.

Помолчав, он спросил:

– Кто же тогда дал?

«Дантист и дал», – подумал я, но вслух этого не сказал.

– А кто еще знал об этом… о манускрипте? – Тут принесли мой заказ, по инициативе официантки усиленный грибочками и салатом из кальмаров. Я показал ей большой палец – мол, то, что надо. Она расставила все передо мной и ушла.

– Я звонил Ивану Францевичу, – сказал Фомичев. – Это не он.

– И не я. Ну, зачем мне это – сами подумайте.

Он подумал. Не то мой уравновешенный голос возымел свое действие, не то здравый смысл возобладал над эмоциями, но голос у криптолога сделался совсем другим, более разумным. И вопрос он задал вполне правильный.

– Что мне делать? – спросил он.

– А чего он хочет, Александр Викентьевич? Просто, чтобы вы отдали дешифровку или чтобы продали?

Он снова задумался. Денежки с его счета капали на счет МТС, но криптологу, похоже, было сейчас не до экономии.

– Да как-то об этом не было речи, – наконец сказал он.

– Тогда продавайте, – сказал я. – Только не продешевите, ломите покруче. И вот еще что. Если вдруг спросят – говорите, что делали перевод для меня и что оригинал текста дал вам я, в общем, все стрелки на меня переводите, не стесняйтесь. И обязательно дайте им новый номер моего телефона. Он высветился у вас на дисплее?

– Да, – сказал Фомичев. – Но у меня высветился и их номер. Хотите, я вам его дам? И вы сами с ними встретитесь. Мне, честно говоря, не хочется.

– Диктуйте. Я достал ручку и записал на ладони номер мобильного, который был мне хорошо знаком. Это был телефон Ганса. Очень интересно!

– А он как-нибудь представился? – пробормотал я.

– Какое там представился! – стал жаловаться Фомичев. – Он так со мной разговаривал, будто я какое-нибудь насекомое. Мерзкий тип, скажу я вам.

Да, это было похоже на Ганса. А Фомичев пошел по второму кругу:

– Я звонил Ивану Францевичу – он в недоумении. Никому, кроме вас, он не давал моего номера в связи с этим посланием.

Какая-то получалась каша. Тут без пол-литры не разберешься.

– Хорошо, Александр Викентьевич, давайте сделаем так. Если у меня не получится с ним договориться без вас и он опять вам позвонит, назначьте ему встречу там же, где мы с вами встречались. Сообщите мне время, и мы с ним разрешим наше общее недоумение. В конце концов, деньги за перевод платил я.

– Ладно, – сказал он, подумав. – Я позвоню.