Разлом

— Вы, инуры, умеете вынюхивать не только запахи, — усмехнулся Ингельд. — Мне нужно, чтобы ты рассказал мне кое-что о местонахождении Святых Печатей, надеюсь, ты знаешь что это такое?

Вождь долго молчал.

— Да, я знаю о них. Ваша Церковь считает нас неразумными тварями и исчадиями Сатаны. Правда, недавно я слышал, что Церковь изменила свое мнение относительно инуров, но я не уверен, что этому можно верить. Коварство людей сравнимо с коварством презренных неко! Да, возможно, мы не так умны, как вы, люди, возможно, что в отличие от этих гнусных неко мы не так похожи на Создателя, которого вы называете Спасителем. Но в отличие от вас, людей, мы всегда остаемся ему верны, и мы помним о том, что он оставил на земле.

— Ближе к делу. Ты можешь указать места или назвать знающего инура?

— Я скажу тебе сам. Только прежде я хочу попросить тебя не трогать нашу деревню.

— Ты думаешь я могу в одиночку перебить всех твоих воинов? — насмешливо прищурился Ингельд.

— Я не знаю, во что мне верить, — вздохнул вождь. — Но мое видение было ужасно.

— Ладно, что зря болтать, мне не нужна твоя деревня, — отмахнулся Ингельд. — Мне нужны Святые Печати или, если точнее, Осколки.

— Ты их получишь, если обещаешь оставить нас в покое.

— Хорошо-хорошо, обещаю. А теперь рассказывай, старик.

— Мне кажется, про один Осколок тебе можно не рассказывать?

Ингельд рассмеялся.

— Ты верно мыслишь, вождь. Да, карнелийский Осколок меня больше не интересует. Мне нужны все остальные.

— Я не знаю про все Осколки. Но знаю, что один из них находился в заброшенном храме где-то возле Лангбурга, другой был почти рядом, только севернее — в развалинах древнего замка вблизи Тормуна...

— Что значит был? — подался вперед Ингельд.

— Сегодня утром шаман сказал, что чувствует сильные всплески магии как раз в тех местах.

— И насколько можно доверять твоему шаману?

— До этого он никогда не ошибался.

— Ты хочешь сказать, что кто-то прибрал эти два? Кто же это сделал?

Тяжелая Длань развел руками.

— Похоже, в игру вступил еще кто-то, — нахмурился Ингельд. — Итак, где же остальные?

— Я знаю только еще про два. Один в Далии, в подземелье под Аламаром. А другой возле Рутербурга, но с ним что-то странное.

— Что еще?

— Шаман сказал, что чувствует нечто необычное, — вождь пожал плечами. — Сказал, что Святая Печать как будто сломана и в то же время не сломана.

— Как это возможно? — нахмурился Ингельд. — Объясни.

— Возможно, что...

Воинственные крики с улицы заглушили слова вождя.

— Смерть человеку! — ревела толпа инуров.

В следующий миг на пороге дома очутился Карн.

— Что ты здесь делаешь? — прорычал вождь. — Я велел тебе...

— Прости, отец, но ты больше не вождь! — зарычал в ответ Карн. — Наши воины устали от твоей мягкости! Мы устали от людей, у которых хватает наглости являться к нам в дом, как будто мы добрые соседи! Мы объявляем им войну! И первым мы убьем этого!

Он махнул копьем в сторону Ингельда.

— Он наш гость! — повысил голос вождь.

— Нет! Он лазутчик и убийца! И он будет наказан за свои преступления! Выходи, человек, и я дам тебе шанс умереть мужчиной!

— Я быстро, — пообещал Ингельд вождю и двинулся к выходу.

— Нет! Ты обещал!

— Не беспокойся, я не собираюсь убивать, — обернулся на пороге карнелиец. — В крайнем случае обойдусь малой кровью. Нам ведь еще есть о чем поговорить?

Он открыл дверь и выбрался наружу.

4

Его встретил дружный рев полусотни воинов. Впереди стоял Карн, потрясая копьем.

Ингельд обежал толпу глазами. Из-за спин воинов выглядывали дети и женщины, они тоже были вооружены, в основном камнями и палками.

— Скольких из вас мне нужно убить, чтобы вы наконец поумнели? — бросил Ингельд.

— Ты умрешь от моей руки! — крикнул Карн. — Доставай меч или я приколю тебя как труса!

— Смотрю, ты любишь поговорить.

Карн с рычанием пошел в атаку. Ингельд легко уклонился, сбил его с ног и, вырвав копье, приставил к горлу.

— Этого достаточно? — спросил карнелиец. — Или мне нужно убить тебя, чтобы остудить горячую кровь твоих друзей?

Он чуть надавил копьем, острие прорезало кожу и рыжая шерсть инура потемнела вокруг горла.

— Нет, человек! — послышался от порога голос вождя. — Прошу тебя, не убивай моего сына!

Усмехнувшись, Ингельд повернулся к Тяжелой Длани.

— Если только он сам не захочет смерти...

Из толпы донесся чей-то гневный вопль, и Ингельд тотчас сдвинулся с места. Мелькнуло копье и с хрустом пронзило вождя насквозь. Толпа взвыла.

— Отец! — Карн одним прыжком очутился на ногах и бросился к отцу.

Но еще раньше возле вождя оказался Ингельд. Он успел подхватить его, и аккуратно опустил на землю.

— Проклятие! Старик, не вздумай умирать, — склонился над ним Ингельд. — Ты еще не все сказал!

— Сон... Проклятый сон... — прохрипел вождь.

— Отец, нет!

Оттолкнув карнелийца, Карн обнял отца. Но глаза старого инура уже закрылись. Карн бешено взвыл и подскочил на ноги. Его полный ненависти взгляд уперся в Ингельда.

— Ты! Это ты виноват! — проревел Карн. — Ты его убил!

Криво усмехнувшись, карнелиец потянул из ножен меч.

5

Когда из деревни донесся шум сражения, стоявшие на страже возле девушек инуры заволновались.