Разлом/освобождение (СИ)

  - Что... что вы делаете... что вы хотите от меня? - с неожиданной злобой, но и сомнением, спросил Виктор.

  - Нам пора отбывать, понимаешь? Пора переступить через последний порог... и начинать всё по новой. Где-нибудь лет через пять... десять... двадцать... не всё ли равно? Главное, окончить эту партию, пока ещё не стало слишком поздно.

  - Вы хотите, чтобы я... чтобы я убил самого себя? - не веря, удивляясь и изумляясь, спросил Виктор.

  - О-хо-хо! Вы поглядите на него, он догадался! Он... до-го-дал-ся! Непревзойдённая прозорливость и внимательность, просто завидный ум! - паясничал доктор, а после жёстко припечатал. - Да, я хочу, чтобы ты поскорее сдох. Также, как теперь сдохну и я. Может ты ещё не понял, но у нас мало времени... слышишь? Время не ждёт, жри таблетки и окончим на этом!

  "Он рехнулся! - подумал Виктор, глядя в ясные глаза старика. - Нельзя говорить такое со столь спокойным видом... словно так и должно быть... нет, старик точно ополоумел! Сбрендил, старикашка! И ещё меня хочет угробить, тварь!"

  Виктор попытался встать, но почему-то завалился на бок и упал. Тело плохо слушалось. Но он не сдавался. Ползком пытался убраться как можно дальше от ополоумевшего старика.

  - Ты куда это, мой милый друг? Нам ещё предстоит сдохнуть!

  - Не сегодня, сволочь! - прорычал сквозь плотно стиснутые зубы Виктор.

  Тело и в самом деле было на грани. Виктор мысленно взывал к холоду и спокойствию, но ничего не получалось. Он, помня случай в подвале стройки, догадывался, что другой я ему придёт на выручку только в самом крайнем случае. Но помнил также и ту книгу, учебник "логика" с одной единственной фразе набранной крупным шрифтом: "Если тебя собираются убить, а у тебя нет никаких гарантированных способов этого избежать, может всё-таки стоит рискнуть жизнью ради её спасения?". Эта фраза горела в его сумрачном уме неоновой вывеской, такой яркой, такой манящей.

  "Другой в одном точно прав... если старик захочет заставить меня, себя прикончить, то я буду сопротивляться... пусть другой и придёт на выручку, но чего я буду стоить сам по себе, если спокойно буду доводить ситуацию до совсем уж безвыходной? - а после, задумавшись, задал сам себе вопрос. - Ведь только если всё совсем уж плохо, только тогда он помогает? Тогда, попробую справиться сам. Выставлю этого... этого мерзавца за порог и... ну а если всё и в самом деле будет плохо... не бросит ведь другой я меня в этой ситуации?" - насчёт последнего Виктор чувствовал некоторую неуверенность.

  Он дополз до дивана. Хватаясь за него, превозмогая ломоть, поднялся на ноги. Усилием воли заставлял себя справляться с болью и слабостью. А после, когда встал на ноги, заставил себя стоять, не опираясь на диван.

  - Виктор, у нас мало времени... неужели ты ещё ничего не понял? Мы должны спешить! Если он... если он всё-таки сумеет до тебя добраться, то всё будет кончено!

  - Кто он, кто, мать твою, он?! - вскричал Виктор.

  - У нас, - по словам говорил старик, - нет времени. - замолчав на пару мгновений, шумно дыша, он продолжил. - Выбор должен быть всегда... таковы правила... Выбирай, либо ты убиваешь себя сам, либо... - доктор надавил на крылья совы, с коротким щелчком он извлёк из трости узкий, но длинный клинок. Сова теперь была с расправленными крыльями, а глаза её сверкали живым блеском ночного хищника. - Либо я сам всё сделаю.

  Виктор ответил ни на миг не задумываясь. Ему всё стало ясно. И теперь он с непоколебимой решимостью заявил:

  - Я не буду себя убивать... и тебе не позволю! Хватит травить меня всякой дрянью! - сжав до боли кулаки, разделяя слова, закончил он. - Я желаю жить!

  - Твоя жизнь, твоё право, твой выбор, - равнодушно ответил старик, а после ногой захлопнул дверь холодильника.

  В комнате неожиданно стало темно. Виктор смотрел туда, где был свет и теперь его глазам требовалось время чтобы привыкнуть ко мраку... столь драгоценное время! А старик, словно точно зная, чем всё окончится, стоял чуть в стороне, да и дверь захлопнул не глядя.

  Внутреннее зрение, вот что спасло Виктора от узкого клинка, который ринулось к его сердцу. С рыком он отскочил в сторону, словно не болел страшным образом парой минут ранее. Его тело явно понимало тоже, - сейчас решается вопрос жизни и смерти, - и тело выжимало из себя всё без остатка. Да и злоба, такая свирепая, бушующая стихия, сжигая всё на своём пути, взывало к одному, к мести!

  "Этот урод травил меня!" - мысленно восклицал Виктор, быстро обходя диван. - "Этот мерзавец пытается убить меня... в моём же доме!"

  Его злоба, как лесной пожар, разрасталась с ужасной скоростью. Он едва не упал, - ударился ногой о край кофейного столика. Следовавший за ним старик попытался вновь ударить своей длинной шпагой из трости. Виктор чудом, только из-за того что отшатнулся в сторону, пытаясь удержать равновесие, избежал очередного удара в грудь, но досталось правой руке.

  - Тварь! - прорычал он.