Разлом. Том 2 (СИ)

От этих слов Лия вспыхнула, подобно свече, и мысли лихорадочно заметались, вынуждая вместо вразумительного ответа, растерянно улыбнуться. Не удовлетворив мужское любопытство должным образом, она толкнула тяжёлые золотые двери и вошла внутрь дворца, оставляя позади себя закусившихся стражников.

Пока шла до кухни, всеми силами пыталась угомонить разволновавшееся сердце, норовившее выскочить из груди и зажить самостоятельной жизнью. Сомнение и желание отступить с периодичностью сменялось уверенностью в правильности собственного решения. Но как только она клала на чашу весов аргументы вроде желания помочь влюблённому сердцу, то на другую чашу тут же падали домыслы о реакции принцессы на ее дерзость. Вдруг она сочтёт непозволительным передачу ей любовного письма от простолюдина? Что тогда станет с Лией? Ее накажут? Выдворят из дворца или столицы? Придётся вернуться в отчий дом, где и без неё давно стало тесно?

Все эти мысли отвлекали и делали девушку рассеянной. По кухне бегом бегала прислуга, воздух раскалялся от жара печей, звенела посуда, а она отстранённо и весьма задумчиво очищала овощи для будущего обеда. Ее личное время текло медленно, в то время как все вокруг, будто прокручивалось в ускоренном режиме.

Невыносимо сложно принимать решения, которые могут навредить тебе самому. Но ведь она уже пообещала. Как теперь в глаза смотреть Даэрону или Рику?

— Лия! Детка, прекрати витать в облаках и спустись на нашу грешную землю! Картофель сам себя не почистит, — Анетт — главная кухарка, обтерла руки о лоскут ткани и закинула его на плечо. Раскрасневшиеся щеки выпирали из-под косынки, которой она тщательно укрывала волосы, глаза хитро блестели и осматривали девушку с ироничным прищуром. — Влюбилась что ль?

Лия моргнула, смочив пересохшие глаза, и вдруг поняла, что ненадолго застыла с недочищенным корнеплодом в руках. Подняла взгляд на дородную женщину, застывшую в позе сахарницы с ручками, и виновато улыбнулась.

— Прости, Анетт, вчера была тяжёлая смена. Я не выспалась.

— Ступай проветрись и не забудь отнести завтрак нашей пленнице, — нравоучительный тон и строгий взгляд вывел Лию из ступора и заставил подняться с насиженного места. Отмыв руки от земли, она взяла поднос с завтраком и вышла из кухни, явственно ощущая, как послание впивается своим ребром ей в кожу.

Все хитросплетения дворцовых коридоров и лестниц преодолела механически. Потому, оказавшись у заветной двери, вздрогнула от неожиданности, чуть не обронив поднос.

— Аккуратнее, неумеха! — огрызнулся страж, створоживший вход в царскую комнату.

— Простите, — пискнула Лия и замерла глубоко вздохнув. Воины зашевелились и с придирчивым подозрением осмотрели блюда на подносе. Проверили каждый сосуд, заглянули под каждую крышку, хорошо хоть пробовать не начали.

— Проходи, — фыркнул вечно недовольный своей службой страж и сделал шаг в сторону, пропуская служанку.

Девушка робко постучала по резной двери и прислушалась, ожидая разрешения войти. По ту сторону раздалось тихое «войдите» и Лия, сглотнув, потянула за ручку. Пересекая порог опочивальни, она все ещё не приняла решение. Металась от одного к другому и безустанно ругала себя за нерешительность и даже трусость.

— Доброго утра, Ваше Высочество, — Лия поставила поднос на столик у входа и присела в почтительном реверансе, на который никто не обратил внимания. Принцесса стояла на балконе и молчаливо глядела вдаль. «Бедняжка, должно быть ей совсем одиноко» — размышляла Лия, проходя дальше по мягкому ковру с высоким ворсом к обеденному столу.

— Доброго, — принцесса обернулась на звук звенящей посуды и безразлично отвернулась, — я не голодна, Лия, благодарю. Можешь отнести обратно.

Девушка скользнула жалобным взглядом по тонкой горделивой фигуре и двимеритовым наручникам, блокирующим магическую силу принцессы. Поговаривают, что длительное ношение таких блокираторов может причинять ужасные страдания… А если к этому прибавится голодовка, тогда что?

— Мне велено проследить, чтобы вы ели, Ваше Высочество, — пробормотала Лия, опустив глаза и перебирая оборку своего парадного фартука.

Принцесса обернулась и девушка заметила слезинку одиноко блеснувшую на щеке, которая тут же оказалась стертая ладонью. Сердце Лии жалостливо сжалось при виде чужих слез и она неосознанно пошатнулась, сделав шаг навстречу.

— Отец не желает моей смерти, чтобы я продолжала развлекать его своими страданиями, — хмыкнула она и вошла в комнату. — Так передай ему, что еда не способна задержать жизнь в этом теле.

Лия подняла опущенный взгляд и вдруг увидела на что принцесса так отстранённо глядела. Прямо перед ее балконом император повесил голову казнённого Альдерика. Лия зажала рот, сдерживая безвольный желудочный позыв, и отвела взгляд от отвратительной картины. «Сколько же в ней силы, если она может вот так глядеть на такие ужасы» — думала девушка.