Разлучник

Якобаш(открывает компьютер, кликает). Вот, нашёл. (Читает.) «Часто встречающийся феномен. В возрасте трёх-четырёх лет дети заводят себе воображаемых приятелей. Обычно это случается, если ребёнок — единственный в семье и отличается богатым воображением. Родителям ни в коем случае не следует разубеждать ребёнка в существовании воображаемого друга. Напротив, нужно с этим другом разговаривать и даже попробовать с ним подружиться…» бла-бла-бла… А, вот тут — следите внимательно. (Читает медленно, с нажимом.) «Подрастая, ребёнок заводит реальных друзей, а воображаемый — исчезает». Вашей дочери двадцать один год…

Митикэ. А Тоби — не исчез… Мы в курсе.

Адела(подавленно). Это правда… Это очень тревожно, господин полицейский! У неё нет друзей, она ни с кем не общается, всё время проводит только с ним. С нами разговаривает, только чтобы рассказать о нём. Тоби сказал! Тоби сделал! Тоби решил!

Митикэ. Хуже всего то, что этот сволочной Тоби нас не любит. С презрением относится…

Якобаш(сдерживает смех). Да не может быть!

Митикэ. Господь свидетель. А сколько мы для него сделали! Квартиру поменяли, потому что Николь сказала, что у Тобички астма. На море с собой брали. Оплатили ему автошколу. Они с Николь вдвоём ездили в лагерь в Ирландию.

Якобаш. Оплатили ему автошколу?

Адела. Да! Когда дочка училась водить, мы по её просьбе оплатили курсы и ему.

Митикэ. Я пытался его убить однажды… в Болгарии…

Якобаш. В смысле?

Митикэ. На море, на каникулах… Столкнул его за борт прогулочного катера.

Адела. Николь рыдала неделю, а потом сказала, что Тоби вернулся, а утонул совсем другой мальчик…

Митикэ. В четырнадцать она объявила вдруг, что Тоби начал курить и она тоже хочет попробовать. Я рассердился и запер его в чулане. Утром мы обнаружили нашу девочку спящей в чулане. С ним…

Адела. Они поступили в один институт. На факультет восточных языков. Сейчас на втором курсе оба.

Митикэ. У него, вроде, большие способности, так дочка говорит…

Пауза.

Якобаш. Уважаемые, вот что я вам скажу. Не как полицейский, а просто по-человечески. Как бы неприятно вам ни было это услышать. Обоим вам самое место в психушке, уж простите. Как вы можете так конкретно, так… не знаю… реалистично говорить о призраке! Это же фантом, наваждение! Вы рехнулись, честное слово! Всё это выглядит, как сцена из спектакля, я как будто в театр попал…

Адела. Господин следователь, а что нам делать? Она — единственный наш ребёнок. Да, мы исполняли её каприз с фантомом, и другие капризы тоже.

Митикэ. Мы же её любим, в ней — вся наша жизнь. Вот и делаем вид, что Тоби как бы реален…

Якобаш. Каприз, говорите? (Хочет сказать что-нибудь едкое, но сдерживается.) Ладно, давайте разберёмся с подозреваемым Феликсом Поенару.

Адела. Пожалуйста, господин полицейский, не называйте его так! Бедняга ни в чём не виноват, он помочь хотел!

Якобаш. Помочь? За тридцать евро?

Митикэ. Так это же его работа. У него фирма, господин следователь.

Якобаш. Что вышеупомянутый Феликс Поенару делал у вас дома двенадцатого мая?

Адела. Он пришёл по нашему приглашению Мы наняли его, чтобы он объявил дочери, что Тоби её покидает.

Митикэ. Мы хотели вернуть её в реальный мир. Думали, потрясение поможет, врачи так посоветовали.

Якобаш. Ну что ж… И как должно было произойти это самой потрясение?

Адела. Ей должны были сказать, что Тоби её больше не любит.

Митикэ. Больше не любит и вообще уехал. Насовсем!

Якобаш(заинтересованно). Куда?

Митикэ. Как называется эта страна, дорогая?

Адела. Тобиландия, забыл?

Митикэ. Точно! Он убрался в Тобиландию. И не хочет больше видеть Николь!

Якобаш. Так, стоп! Иначе и у меня сейчас, пардон, крыша поедет. (Нажимает кнопку на столе.) Пригласите, пожалуйста, Феликса Поенару.

Адела. Господин полицейский, наша девочка не сумасшедшая, она просто … немного особенная…

Входит Феликс.

Феликс. Здравствуйте.

Якобаш. Присаживайтесь.

Феликс. Спасибо!

Якобаш. Кстати, как, собственно, называется ваша профессия? В показаниях есть разные формулировки: (Находит на столе бумагу с показаниями Феликса.) посланник, вестник, курьер, посол… Лично меня вот это больше всего впечатлило: поставщик услуг по передаче сентиментальных посланий… Гм… Так кто вы, в конце концов, такой?

Феликс. Разлучник…

Якобаш. Вы и в прошлый раз говорили это слово. Я посмотрел каталог зарегистрированных профессий — там нет ничего подобного…

Феликс. А в чём проблема? Не нравится «разлучник», называйте меня почтальоном — это уж наверняка есть в регистре профессий.

Якобаш. Это вы так шутите? Или как? Я что-то не пойму…