Разлучница

В дверном проеме стояла Ася – гладко зачесанные волосы, красные губы, высокий каблук, строгое черное платье, короткая нитка жемчуга на шее – нарочитая классика.

– Мамочка, ты вернулась раньше? – пролепетала Даша, испытывая облегчение гораздо более сильное, чем при избавлении от баула. – Представляешь, у Варвары была неподъемная сумка, а Влад как раз собрался за цветами и любезно…

– Здравствуйте, тетя Ася, – опомнилась наконец дочь Виолетты.

– Рада тебя видеть такой красавицей, девочка. Ты почти не изменилась.

– Вы тоже!

– Ну, у меня «тоже» меньше, а «почти» больше. Как мама?

– Видит очень плохо. В остальном здорова.

– Простите, разве я вас знаю? – напряженно спросил Влад.

– Так и я тебя не знаю. Давай знакомиться, – приветливо улыбнулась Ася. – Я – бывшая жена дяди Саши. – И обратилась к дочери: – Володя твой троюродный брат. Родной внук Киры Петровны. Единственный отпрыск бросившего ее сына Семена. Удивляюсь, почему ты не отреагировала на фамилию Гордиенко.

– Да я представления не имела, какая у Киры фамилия! Может, и слышала в детстве, но забыла. Мексиканский сериал какой-то! – воскликнула Даша.

– Российский, – не согласилась мать. – В мексиканских преобладает роковая страсть к мужчине или женщине, а у нас – к квадратным метрам. И если упрямый Семен на эту жилплощадь не претендует – ему в Воронеже своей хватает, то его сыну в Москве надо где-то жить. Он даже не знал, что Кира Петровна давно умерла. Поговорил с душевными соседями, они ему все рассказали, тебя, дочка, показали. И он начал подкатываться. Это так теперь называется?

– Зачем? – тупо спросила Даша. – Представился бы, объяснился, родственник все-таки.

– Действительно. Володя, а чего ты хотел? Разузнать о владельце, о прописанных здесь людях в роли постороннего воздыхателя? Украсть какие-то документы на квартиру? Жениться на моей дочери, прописаться, а затем при разводе доказывать свое право внука на часть недвижимости? Убить Дашу и явиться обойденным когда-то наследником? Не надо крайностей. Я тебя и так просвещу. Кира Петровна нотариально оформила заявление о том, что сын порвал с ней всяческие отношения, материально не помогал и она не желает видеть наследником ни его, ни внуков, ни правнуков. Бабушка, кстати, представления не имела о твоем существовании. И приложила единственное письмо, которым твой папа ее удостоил. Я читала. Она несколько лет рассылала запросы, искала его, наконец обнаружила в Воронеже и сразу же ему написала. Избави бог любую мать от такого сыновнего ответа. Но это тема деликатная, мы раньше личной трагедии Киры Петровны не касались. И впредь не будем. Далее, задолго до смерти она, будучи в здравом уме и трезвой памяти, продала свою квартиру племяннику, Дашиному отцу. Продала, а не подарила. И была просто прописана в ней до конца жизни.

– Так вы и деньги бабкины прикарманили? – рухнул под гнетом информации Влад.

– Нет. Она их то ли детям-сиротам отдала, то ли на храм пожертвовала. Ее дело.

– Издеваетесь? Я буду судиться!

– Господи, да никто никому ничего не платил, – устало заявила Варвара. – Оформили так, чтобы у нее не было собственности. Вас, законных наследников, обдурили.

– Это – по части юристов, – твердо произнесла Ася. – Володя, к Даше не приближаться, я обрисовала ее отцу ситуацию, меры он примет. И твоему отцу сегодня позвонила. Семен обещал башку тебе открутить за эти фокусы.

– Сволочи! – прошипел Влад.

– Вон отсюда, – просто сказала Ася.

Троюродный брат выбежал из комнаты, и мебель содрогнулась от хлопка входной двери. Хрупкая парижанка, ничем не вооружившись, бдительно обошла территорию. Выкурила в кухне сигарету. И вернулась к притихшим девушкам. Подчеркнуто аккуратно положила на столик между ними цветные фотографии веером. Обе впились в них глазами. Варвара побледнела, Даша покраснела. Шесть снимков за четверг: днем Эдвард курит возле дверей агентства, Варвара выскальзывает на улицу, они оживленно болтают, вечером в обнимку выходят из дорогого кабака, целуются в губы у его дома, он пропускает ее вперед в свой подъезд. Значит, сначала Ася из машины подслушала, как они договаривались о свидании, – дело нехитрое, тротуар узкий. А позже подъехала к ресторану и вела пару до конца.

– Как ты прокомментируешь это, разлучница Варюша? – спросила ничья шпионка.

– С кем я его разлучаю? С Дашей? – взбрыкнула объект слежки.

– При чем тут Даша? – Ася запнулась на миг, но он показался ее дочери вечностью. – Эдвард, насколько я знаю, женат.

– А почему я должна отчитываться о личной, интимной прямо-таки жизни? Кто дал вам право нас фотографировать?