Размах крыльев. Шанс на любовь

— Только то, что без руки помощи ты бы и сейчас продолжала подниматься по лестнице. И когда бы это закончилось, одному Богу и известно.

— А ты, значит, проходил мимо?..

Ситуация принимала комический оборот.

— Как видишь, — развел он руки в стороны.

— Мы отвлеклись… — Я поймала себя на мысли, что могу вот так вот часами разговаривать с Денисом ни о чем, гулять вдоль пруда, а мысли об Асмодее постепенно уходят от меня все дальше. Но я же тут по делу! — Так проводишь ли ты меня в нейтральную зону?

— Я же сказал, что не могу этого сделать, — пожал он плечами. — Да и никто не сможет, кроме тебя самой.

— Тогда хотя бы укажи путь…

— Нет пути туда отсюда. Если тебе суждено туда добраться, то ты найдешь этот путь, который будет твоим собственным. А пока… пока осматривайся и наслаждайся.

С этими словами Денис исчез — просто растворился в воздухе.

Я осталась совершенно одна, не считая птиц… И тут я поняла одну простую вещь, что одиночество не радует даже в раю. Оказалась бы сейчас здесь Марина, насколько легче мне стало бы! Подруга хоть и была порой излишне суетной, но поддержку оказать умела как никто. А вот про Лемеха я даже думать в этом месте не смогла. Неужели оно как-то влияет на меня против моей воли?

Я оглянулась в поисках лавочки или пенечка, на крайний случай. Мне нужно было подумать, а ноги потихоньку начинали гудеть. Видно, все же, я устала, пока взбиралась по райской лестнице. Да что же это такое! Кругом такая красота, а притулиться негде. И стоило только мысли этой промелькнуть в голове, как рядом со мной появилась лавочка. И, о чудо! Я эту лавочку уже видела. Когда мне было четырнадцать, мы с родителями ездили в Питер, и там в Петродворце я сидела на в точности такой лавочке, чувствуя, как приятно расслабляются мышцы на ногах, и понимая, что эта лавка самая удобная в мире.

Опускаясь на лавочку, я начинала кое-что понимать. Что же получается — стоит мне только о чем-то подумать, как это что-то появится? Хочу пирожное! — и я представила себе маффин, сочный, только что из печи, даже теплый. А когда открыла глаза, то увидела рядом круглый столик, а на нем пирожное на фарфоровом блюдечке с рядом лежащей блестящей ложечкой. Но есть я не хотела — это был просто эксперимент, который и подтвердил мои догадки. Мне нужно было совершенно другое, а вернее, другие вещи. Я обязана была найти дорогу в нейтральную зону, чтобы увидеть Асмодея, убедиться, что с ним все в порядке, и получить эликсир, в обмен на который Люцифер обещал освободить моего демона.

— Эликсир! — зажмурила я глаза, захотела всем сердцем и громко произнесла, но ничего не произошло. На столике все так же сиротливо остывал маффин, и ничего больше там не появилось, как и нигде в другом месте. — Эликсир! — повторила я попытку, старясь сосредоточиться на заветном предмете еще лучше.

— Ты меня звала? — пропищало рядом, отчего сердце зашлось в бешеном галопе.

— Кто здесь?! — перепугалась я до такой степени, что нырнула бы под лавку, не мешай мне крылья, что ни с того ни с сего принялись хлопать друг о друга.

— Я. Кто же еще… — на стол прыгнуло маленькое белое чудо, по-другому этого зверька, отдаленно похожего на белку, с таким же пушистым хвостом, но с неестественно большими глазами, и не назовешь. — Элитир, к твоим услугам.

— Ты говоришь? — протянула я руку, чувствуя себе героиней мультика — Белоснежкой какой-нибудь.

— Я еще и петь умею, — встрепенулся зверек, но коснуться себя не дал, увернулся. — Слушай… И затянул:

Ты создана для меня, мой ангел,
Я не могу ни с кем тебя делить.
Ты мне ничем любимая не обязана,
И незачем тебе себя винить.

Тут уж я не выдержала и рассмеялась, хоть на душе и скребли кошки. Но этот беленький малыш пел таким глубоким басом, который не вязался не только с его видом, но и с писклявым голосом тоже.

— Тю-у-у, смешно ей, — заметно надулся зверек и повернулся ко мне попкой, сложив лапки на груди и постукивая ножкой. А еще его хвост елозил из стороны в сторону, так и искушая поймать его и потискать, чего я делать, конечно же, не стала. — Подумаешь…

— Прости, пожалуйста, — смутилась я. Кем бы не было это существо, но кажется, я веду себя неприлично. Ведь он пытался поразить меня, а не насмешить. — А ты кто?

— Я-то… Ну, ночень, и что, — зыркнул зверек на меня и снова отвернулся.

— Ночень? Странное название… — пробормотала я. — И почему же тебя так называют?

— А тебе и правда интересно? — в прыжке повернулся ко мне зверек, и глаза его показались мне еще больше, да так заблестели, словно их намазали маслом.

— Ну конечно! Я таких, как ты, еще не встречала…

— А ты новенькая, что ли? — упер он лапки в бока и внимательно посмотрел на меня. — Обращенная?

— Трудно сказать, — пожала я плечами, решив оставаться честной.

— Новенькая, — кивнул зверек себе. — По глазам видно — взгляд у вас всегда такой потерянный… Но тебе повезло, что меня встретила. Кстати, откуда ты знаешь мое имя?