Размерность сновидения

Когда меч снова стал посохом, по щекам Гната не переставая текли слезы. Как же больно уничтожать тех, кто только и хотел, что спасти свою и чужие жизни. И не их вина, что они не понимали — он, Гнат, сам спасает Город. Рассудок балансировал на грани сознания, от падения в безумие удерживала только уверенность, что меч Смерти не причинил боли погибшим, а только забрал жизни.

Город пропал, исчез, растворился, а Гната швырнуло на знакомые каменные ступени. От удара болели колени. Он выпустил шар и тот подкатился к железной двери. Гнат мельком заметил, что разлом в ней уже заделан, а трещина сверкала новеньким металлом.

— Приехали, кажись! — опираясь на посох, Гнат с кряхтением поднялся на ноги и прихрамывая пошел к шару. — И что делать с тобой, Краб? Как освободить?

Он оглянулся, рассматривая знакомые созвездия. Что ж, вариантов совсем немного. Точнее, всего один.

Гнат положил на ступени посох, взял в правую руку шар, как следует размахнулся и отправил его в полет к какой-то симпатичной туманности впереди. Голубая искра ярко вспыхнула, развернулась, приняла форму сильно приплюснутого сфероида. Из экваториальной области вытянулись нити зеленого света и изогнулись, словно сфероид начал вращаться. А может и правда начал, отсюда и не разобрать. Поверхность расслаивалась, а цвет возникших слоев менялся. Зеленые нити принялись отрываться, молниям пронзая пространство. Сфероид сплющился, превратился в тонкий, нестерпимо яркий диск, а затем стал сжиматься, собираясь в ослепительную точку.

Вспыхнувший ярко-белый свет ощутимо давил на тело; толкал, словно сильный ветер. Гнат отвернулся и закрыл глаза рукой. Вскоре его качнуло в обратную сторону: "ветер", упруго бивший в спину, исчез.

Гнат приоткрыл глаз. Темнота. Он обернулся и увидел, что пространство вокруг вздрагивает и деформируется, заворачиваясь в огромную спираль. Свет звезд менялся стремительно, а какие-то мелкие обломки кружат возле черной точки. Чем больше вглядывался Гнат в абсолютно черный провал, тем сильнее его утягивало его в воронку.

В голове загудело, завыло, словно и там бушевала немыслимая буря, но из этих звуков вдруг сложились слова, едва не взорвавшие голову своей силой.

— Спасибо, друг!

В следующее мгновение воронка схлопнулась. Мир вокруг вздрогнул и словно бы отпрянул назад. Звезды опять засветились ровно, а туманности расплылись в бесформенные облака. Гнат не сразу сообразил, чей голос прозвучал в голове, а когда понял- уже не к кому было обращаться. Но он все же крикнул в звездную бездну.

— Удачи, Краб!

Навалилась дикая боль, пронизавшая, казалось, каждую клеточку мозга. Стискивая ладонями голову, словно опасаясь, что она вот-вот расколется, Гнат тяжело опустился на ступени. Топтыга, Гала… Где они? Конечно, теперь в Город можно войти свободно, если сам он еще существует, если окончательно закрылся в слое. А если нет… Положившись на слово неведомого существа из неизвестного мира он, Гнат, мог погубить не только своих друзей, но и множество обитателей, которым и так пришлось несладко. На душе стало муторно. Лучше переключиться и думать о чем-то другом. Например, как выйти отсюда. В тот раз нужно было лишь проснуться, а сейчас? Дом же не ждет своего постояльца по другую сторону сновидения.

Когда боль немного утихла, Гнат поднял посох и подошел к двери. Он отколупнул пальцем чешуйку ржавчины и даже не удивился, что реальность оказалась так похожа на сон. Так или иначе, но перед глазами была просто старая ржавая дверь. Такая и там, и здесь может быть запросто….

Без всякой надежды Гнат пихнул ржавую обшивку плечом и… дверь безропотно поддалась! Пронзительный скрип хлестнул по нервам. Из проема вылетело маленькое темное облачко и рассеялось в межзвездном пространстве. "Как пар из ледника" — машинально отметил про себя Гнат и шагнул за порог во тьму.

Темнота за дверью оказалась не абсолютной. Да и не темнота, если так уж, а нечто вроде сумерек. В общем, достаточно света, чтобы не спотыкаться, но деталей не различить. Гнат осторожно, почти ощупью, шел вперед. Любое пятно на полу казалось провалом, в который если и не ухнешь целиком, то уж ногу можно вывихнуть запросто.

Поход длился, казалось, целую вечность. Прямым был коридор или изгибался — понять было невозможно. Но Гнату чудилось, что какой-никакой изгиб есть. Конечно, такое могло померещиться, и все же внутренняя, пусть и ничем не подкрепленная, уверенность в том, что изгиб существует — была. Примерно через час даже закралась мысль, что коридор кольцевой и выход из него находится там же, где и вход.

Едва Гнат успел как следует обдумать гипотезу, как пол вдруг стал потолком. Мир перевернулся. Опора под ногами исчезла и парень полетел вниз головой по холодному тоннелю. Глаза слезились, набегающий поток воздуха затруднял дыхание и норовил развернуть тело, закрутить, швырнуть о стенку, но слишком уж узко было — даже желании не развернешься и рук не раскинешь.