Размерность сновидения

И зверь подчинился. Уже не сомневаясь в том, что произойдет, Гнат сделал шаг. Ощущение движения было явным, хотя из чего проистекала уверенность, объяснить бы не получилось.

Если с управлением стало более-менее понятно, то вопрос, как освободиться от плена машины, оставался открытым. На любое движение реагировало крылатое существо, но никак не место оператора. Кресло все также крепко удерживало Гната, чего бы он не предпринимал. Похоже, что оно являлось посредником между "лошадью" и человеком. Такой своеобразный облучок, уютное местечко для кучера.

Но так или иначе, а решение требовалось найти. Гнат попытался восстановить в памяти цепочку событий, мыслей и действий, предшествующих пленению. Не так уж и много: поставил посох, сел, откинулся… Не то! Кресло связывает зверя и человека мысленно! Значит, не важны действия, а мысли! Надо вспомнить, о чем в тот момент думал. Ага! "Как здорово путешествовать к горизонту, не вставая с места." Как — то так. Именно после этой мысли тело и попало в плен. Значит, чтобы освободиться, достаточно сформулировать иную мысль, выражающую нечто противоположное.

Гнат решил, что, возможно, стоит проговаривать идеи вслух, чтоб усилить эффект. Он начал поиски с простых команд.

— Стой! Прекрати! Тормози! Отпусти!… - никакого эффекта на машину это не произвело — зверь продолжал неспешный полет над пропастью.

Проговорив последний десяток слов, имевших хоть какой-то смысл, Гнат вздохнул. В голове тихонько звенела пустота, внизу, в подернутой дымкой глубине проплывала земля.

Гнат чувствовал дикую усталость от суматошного дня, от укрощения летающего животного, от полета в неизвестность. Возникло непреодолимое желание закрыть глаза, отключится от всего, встать, размяться и… В голове мощно прогудел колокол и Гнат снова оказался в кабине. Панели, стекло, горизонт… Свободен! Он тут же вскочил с кресла и оглянулся. Позади виднелась узкая полоса — земля, откуда началось путешествие.

Гнат выбрался из застекленной коробки наружу. Холодный ветер полоснул по серой коже и тут же потеплел. Непонятно как такое получилось, но зато стало очень комфортно. Похоже, что павший на плечи Гната паразит был не так уж и плох — он прекрасно справлялся с регулированием температуры. И еще… Он как-то позволял…наедаться, что ли. Есть не хотелось совсем, хотя совсем недавно живот подводило. Возможно, серая кожа преобразует тепло в еду, хотя и не факт. Интересно, а что взамен? Вряд ли симбиот столь уж альтруистичен, он наверняка получает чего-то взамен. Только что?

Но Гнат вскоре оставил эти мысли. Он подошел к поручням лестницы и увидел, что вслед за неведомой машиной летят и деревянные мостки. Их прочно удерживал привязанный канат. Он был натянут, как струна, а потому создавалось впечатление, что мостки эти и не летят вовсе, а плывут. Гнат спустился вниз и подергал привязь — она пружинила. Казалось, будто кто-то тянет мостки назад с большой силой. Может быть внизу все же вода, только какая-то невидимая? Гнат добрался до последней ступеньки, изогнулся и опустил руку. И немедленно почувствовал, как ее увлекает течение. Но это было единственное ощущение: ни тепла, ни холодка пальцы не ощутили, хотя и не были защищены живой одежкой.

Странная жидкость. Ее не получалось зачерпнуть, от нее не мокла кожа. Больше всего субстанция походила на сжатый, нет, не сжатый — сгущенный воздух. Возможно, что так оно и было. А вот эта самая "кастрюля" — своеобразная помесь лодки с повозкой. И еще есть какой-то зверь, к спине которого машину и прикрутили. Невидимое, но большое и сильное существо.

Гнат поднялся наверх. Судя по всему, курс не поменялся, да и скорость, если верить ветру, тоже. Но почему-то казалось, что совсем не лишним будет заглянуть в кабину и посидеть некоторое время в кресле, а то примется зверюга буйствовать тут, посреди океана сгущенного воздуха, и пиши пропало. Очень Гнату не хотелось проверять на себе, можно ли утонуть в нижнем "воздухе".

Он рухнул в кресло и сосредоточился на своем желании двигаться. Переход произошел мгновенно. Снова крылья и лапы, только на этот раз уже полностью "свои", не требовавшие приручения. Все отлично! Все, кроме одного: в сознании иного существа пульсировал страх. Явный, тяжелый, мощный, он вызывал дрожь. Из-за этого чешуя топорщилась, притормаживая движение. Зверь смотрел по сторонам, а человек, видевший окружающее его глазами, не мог понять, что тот ищет. Вероятнее всего, тварь чувствовала нечто такое, что никак не отзывалось в человеческом сознании. Оставалось только положиться на инстинкты зверя и лишь отслеживать движения.