Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт

На следующую сессию Райан пришел, точно зная, с чего хочет начать разговор. В начале недели Кристин и Барбара запланировали ужин. Кристин обычно чувствует себя виноватой, когда ходит куда-то без Райана, поэтому она предложила ему присоединиться. Но весь вечер она почти не обращала на Райана внимания. А он и не возражал, так как получил возможность понаблюдать за подругами. После колледжа обе провели год в Того, работая на Корпус мира[26]. Кристин потом приехала обратно домой, а Барбара, в общем-то, до сих пор так и не вернулась. Как это часто с ними бывало, обе наперебой восхищались историями друг друга.

«Мы допили бутылку отличного австралийского вина, – рассказывает Райан. – Чувствовали себя слегка навеселе, и тут Кристин меня просто ошарашила, обратившись к Барбаре: „Знаешь, я вот на тебя смотрю и не знаю даже, стоило ли это все усилий. Я, честно говоря, не уверена, что создана для детей, дома и стандартной работы. Иногда мне кажется, что я сделала все это, просто чтобы доказать, что способна на такое“. А потом она говорит: „Все это так меня угнетает“. Представляете, она думает, а стоило ли это все затевать; ее это угнетает! Я был потрясен». Райан повторял слова Кристин таким тоном, как будто все еще не верил, что вообще слышал их. Я начала задавать вопросы, и Райан продолжил цитировать Кристин: оказывается, она всегда делала только то, чего от нее ждали, поскольку так было проще, чем самой разбираться и делать выбор. Судя по голосу, Райан передразнивал Кристин, но и восхищался ею: «„Я понимаю, грех жаловаться, когда все хорошо. Надо же быть благодарной, да? У меня прекрасные дети, у меня есть Райан, кое-какое подобие карьеры, хорошие друзья. Пока у тебя все это отсутствует: семья, брак, – ты романтизируешь их. По крайней мере, я так делала. А когда наконец обзаводишься этим, то чувствуешь себя в ловушке. Бывают, конечно, приятные моменты, но, честно говоря, я погрязла в этой каторжной работе“».

Райан был потрясен: «Откуда же я мог знать, что она так это чувствует? Она всегда выглядела довольно счастливой. Я думал, у нее есть все, чего она хочет. Я считал, это я все никак не успокоюсь». Теперь Райан пребывал в недоумении. Он злился на то, что Кристин не соответствовала его ожиданиям. И его задели ее слова о нем:

– В моем понимании это она у нас как скала, а я слабак. Я изо всех сил старался быть таким, каким она хотела меня видеть, – как я это сам понимал, конечно. Я расстроен. Если уж Кристин чувствует себя в ловушке, то что же должен чувствовать я?

– Вы хотите, чтобы она признала, что вы много работаете? – спросила я.

– Думаю, да. Получается, что ее сомнения уменьшают ценность моих усилий. Но потом случилось нечто странное, – он помолчал. – Мне вдруг все это понравилось.

– Поясните.

– Как будто я прошел профессиональную личностную оценку. Я ее не перебивал, хотя, может, и перебил бы, если бы не было Барбары. Но мне бы Кристин такого и не сказала. И потом, я был заинтригован. Она чувствовала себя так же, как и я; она говорила точно то же самое, что я думал, но не решался произнести. Она хотела большего. Ей тоже нужно было что-то еще. Ей не хватало свободы. Она становилась все интереснее для меня, почти незнакомой. Вино развязало ей язык.

– А какими еще мыслями поделилась Кристин? – теперь уже мне было по-настоящему интересно. Все же Райан в душе актер, так что он не смог отказать себе в удовольствии сыграть роль жены.

– «Мне кажется, мы обречены быть вместе, – продолжил он, вновь подражая ее голосу: – Иногда я фантазирую об иной жизни, о других мужчинах. Не о ком-то конкретном, я просто представляю, как начала бы все с чистого листа, без долгов прошлого, без истории, без проблем. Ведь с кем-то другим я сама могла бы стать другой. Мне бывает так горько от того, что я оказалась в этом доме, в этой семье, в этом теле. Хочется просто послать всех подальше».

Райан рассказал и о неожиданном окончании вечера:

– Все началось с настоящего потрясения, потом я стал защищаться, потом разозлился. Но вот что странно: чем больше она говорила, тем больше я ее хотел. Вначале я подумал: вот черт, да прекрати ты эту речь. Но она меня увлекала, я думал то же, что и она. Как ни странно, я чувствовал себя ближе к ней, меня к ней потянуло. Все увлечение Барбарой кончилось. Я теперь знал, что если бы был женат сейчас на Барбаре, то меня тянуло бы к Кристин.

– И ведь вам даже не пришлось ничего делать, – сказала я. – Я бы и не смогла придумать вам задание, которое дало бы подобный результат.

Я объяснила Райану, что желание вернулось благодаря тому, что он осознал, что Кристин – другой человек, и он узнал о ее мечтах. Когда Кристин рассказала, чего хочет, она как бы позволила и Райану поделиться его мечтами.