Размышления команданте революции

Сразу же он с гордостью заговорил о том, что такое Бразилия сегодня, и о ее больших возможностях с учетом ее достижений в науке, технологии, машиностроении, энергетике и других отраслях, в сочетании с ее огромным сельскохозяйственным потенциалом. Конечно, это включает высокий уровень международных связей Бразилии, которые он с энтузиазмом перечисляет, и тех отношений, которые он готов развивать с Кубой. Он горячо говорит о социальной деятельности Рабочей партии, которую сегодня поддерживают все левые бразильские партии, однако им еще далеко до того, чтобы иметь большинство в парламенте.

Несомненно, то была часть вопросов, проанализированных годы назад, когда мы с ним говорили. Уже тогда время проходило быстро, но сейчас каждый год умножается на десять и проходит в темпе, за которым трудно уследить.

Я хотел побеседовать с ним также и об этом, и о многих других вещах. Неизвестно, кому из нас больше было надо высказать свои мысли. Со своей стороны, я предположил, что он уедет на следующий день, а не рано этим же вечером, согласно плану полета, запрограммированного до нашей встречи. Было примерно пять часов дня. Произошло некое соревнование по использованию времени. Лула, хитрый и быстрый, поквитался со мной на встрече с представителями прессы, когда плутовски, все время улыбаясь, как можно видеть на фотографиях, сказал журналистам, что он говорил только полчаса, а Фидель два. Конечно, я, воспользовавшись правом старшего, занял больше времени, чем он. Надо отбросить время на взаимные фотографии, так как я попросил взаймы фотоаппарат и превратился в фоторепортера; он сделал то же самое.

Здесь у меня 103 страницы сообщений о том, что Лула сказал представителям прессы, его фотографии и уверенные слова о состоянии здоровья Фиделя. Действительно, он не оставил в сообщениях места для размышлений, опубликованных 16 января, которые я закончил накануне его визита. Он занял все газетное место, что эквивалентно огромной территории его страны по сравнению с крохотной площадью Кубы.

Я сказал своему собеседнику, как меня порадовало его решение посетить Кубу, даже когда у него не было уверенности, что он встретится со мной. Что как только я узнал об этом, я решил пожертвовать чем угодно в плане упражненмй, реабилитации и восстановления способностей, чтобы принять его и долго с ним побеседовать.

В тот момент, хотя он уже знал, ЧТО уезжает в тот же день, он не знал, насколько это срочно. Очевидно, что его вынудило уехать состояние здоровья вице-президента Бразилии, известное из его собственных заявлений, чтобы прибыть в Бразилию почти на рассвете следующего дня, в разгар весны. Еще один долгий суетливый день для нашего друга.

Шел сильнейший и продолжительный ливень, когда Лула в своей резиденции ждал фотографий и двух добавочных материалов с моими пометками. Под дождем он в ту ночь отправился в аэропорт. Если бы он видел, что опубликовала на первой полосе газета «Гранма»: «2007 год — третий самый дождливый год за более чем 100 лет», это помогло бы ему понять, что я говорил о климатических изменениях. Так вот: на Кубе уже началась сафра и так называемый сухой период. Выход сахара не превышает девяти процентов. Сколько будет стоить произвести сахар, чтобы экспортировать его по десяти центов за фунт, когда покупательная способность одного цента почти в пятьдесят раз меньше, чем в момент победы Революции 1 января 1959 года? Сократить себестоимость этого и других продуктов, чтобы выполнить наши обязательства, обеспечить наше потребление, создать резервы и развивать другие производства — это большая заслуга; но поэтому нечего и мечтать, что решить наши проблемы легко и решения под рукой.

Мы говорили, в числе других многочисленных тем, об инаугурации нового президента Гватемалы Альваро Колома. Я рассказал ему, что видел акт, не упуская ни единой детали, и о социальных обязательствах только что избранного президента. Лула заметил, что то, что сегодня видишь в Латинской Америке, родилось в 1990 году, когда мы решили создать Форум в Сан-Паулу: «Мы приняли решение здесь, входе нашего разговора. Я потерпел поражение на выборах, к ты поехал обедать ко мне домой в Сан-Бернардо».

Мой разговор с Лулой едва начинался, и мне надо еще много чего рассказать и много идей выразить, быть может, с некоторой пользой.

Когда произошел распад Советского Союза — для нас это было равнозначно тому, как если бы не встало солнце, — Кубинской революции был нанесен сокрушительный удар. Это выразилось не только в полном прекращении поставок топлива, материалов и продуктов питания; мы потеряли рынки и цены, которых добились для наших продуктов в суровом сражении за суверенитет, интеграцию и принципы. Империя и предатели, полные ненависти, точили ножи, которыми собирались зарезать революционеров и вернуть себе богатства страны.

Валовой внутренний продукт начал неуклонно падать и достиг 35 процентов. Какая страна могла бы вынести такой страшный удар? Мы защищали не свою жизнь, мы защищали свои права.