Размышления о Евангелии от Иоанна

Пятая глава Евангелия от Иоанна начинается с рассказа об исцелении расслабленного. Несчастный лежал у Овечьх ворот при купальне. Этот иерусалимский бассейн в одних рукописях Евангелия назван Битездой (по-славянски и по-русски Вифезда), в других – Бетсайдой, в третьих – иначе. Поэтому неясно, как в действительности называлось это место. В Синодальном переводе к слову «Вифезда» в сноске дано пояснение: «Дом милосердия», но тогда по-древнееврейски это должно звучать как Бетхесед. В других комментариях говорится, что, возможно, это место носило название Бетзафа – «дом купальни», поскольку можно предположить, что эта купальня имела крытые переходы вокруг бассейна и поэтому действительно выглядела как дом.

В этих переходах «лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды» (Ин., 5:3). Далее идет вставка, которая отсутствует в древнейших манускриптах (таких, как Синайский кодекс), но есть в более поздних византийских рукописях (и оттуда попала в Синодальный перевод). Это очень существенный момент. Речь идет о четвертом стихе: «Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду; и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». Как появилась эта вставка?

Мысль о том, что вошедший в купальню первым по возмущении воды выздоравливал, содержится далее в седьмом стихе, где больной говорит Иисусу: «… но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня». Информации же об Ангеле Господнем и о том, что первый, вошедший в возмущенную воду, выздоравливал, далее в Евангелии нет. Очевидно, что это – комментарий византийского переводчика, вставившего в VIII или IX в. текст, составляющий теперь 4-й стих, исходя из смысла того, о чем говорится ниже. На первый взгляд этот текст не искажает содержание евангельского рассказа, но несколько снижает степень его динамизма и экспрессивности. Однако на самом деле это не совсем так.

Скорее всего, эта купальня была местом отправления языческого культа. Именно в этом месте Иерусалима археологи обнаружили остатки святилища в честь бога-целителя Сараписа, бога позднеэллинистической синкретической религии. Культ Сараписа сложился в Египте и затем был перенесен в другие страны Ближнего Востока. Так он закрепился, в частности, и в Иерусалиме, где жили не только иудеи, но и язычники, и греки, и римляне, и выходцы из разных стран Востока. Все города Ближнего Востока во времена Иисуса уже были интернациональными – и Антиохия, и Александрия, и Пергам, и Иерусалим. И язычники, жившие в Иерусалиме, ходили, вероятно, к купальне, святилищу Сараписа. В таком случае понятно, почему у Вифезды было множество больных, ожидающих движения воды: потому что именно вокруг подобных святилищ богов-целителей образовывались своего рода приюты для больных и убогих, приходивших сюда со всего света.

Итак, пестрая, разноязыкая толпа стекалась в Иерусалим к Овечьим воротам, к купальне со святилищем Сараписа. И вот туда приходит Иисус. Очень важно представить себе эту картину. Иисус приходит туда, где собрались люди, говорящие на разных языках, страдающие разными болезнями, верящие каждый во что-то свое. Их объединяет только одно: каждый надеется уйти отсюда физически здоровым. Все остальное здесь никого не волнует. Интересно, что в подобных святилищах, если человек выздоравливал, он приносил вотивы – посвященные богам предметы: золотые изображения глаз, ушей, печени и т. д., если излечивались болезни этих органов.

Взор Иисуса падает на человека, который в ожидании выздоровления уже 38 лет живет где-то поблизости. 38 лет человеческой жизни – цифра, конечно, огромная, но здесь она имеет еще и символическое значение. Это почти 40 лет – срок блуждания иудеев по пустыне во времена Моисея. Нельзя упускать из виду, что эта цифра не просто обозначает конкретный срок. Для людей библейской культуры это почти фразеологизм. Это бесконечно долгое время, времени более долгого они просто не могут себе представить. Иисус подходит к расслабленному и спрашивает: «Хочешь ли быть здоров?» Именно «хочешь ли», или по-гречески «фелейс»! Он обращается к его желанию, к его воле. Иисус не исцеляет больного вопреки его желанию, Он зовет этого человека захотеть быть здоровым, не ждать милости от неведомого божества, но по-человечески захотеть, чтобы его жизнь изменилась. И расслабленный оказывается человеком достаточно активным.

В Евангелии от Иоанна Иисус обращается к этому расслабленному с теми же словами, с какими в синоптических Евангелиях Он обращается к расслабленному, которого принесли на носилках (Мф., 9; Мк., 2; Лк., 5). Но если тот больной был почти безучастен, то в четвертом Евангелии расслабленный восклицает: «Так, Господи». В этом «так», безусловно, отражено: «Я хочу».